That's not hep hap, baby! That's slash!
название: [не] мой донсэн
автор: lazuri первоначальное размещение тут
рейтинг: R
пейринг/персонажи: SHINee, Block B (кроссовер), Зико/Тэмин, Минхо/Тэмин, Онью/Минхо
жанр: Ангст, Hurt/comfort, Романтика,
тип: Слэш, ООС, Кроссовер
предупреждения: Нецензурная лексика, OOC
описание/комментарий: Вы думаете, Минхо всегда был единственным и неповторимым рэппером группы SHINee? Зря вы так думаете - SM вовсе не ангелы...
от автора: посвящен Tinker Bell, go!
***Типичные будни Тэмина – это репетиции, его ненаглядные танцы, пение, на котором он смущается, особенно когда никак не может взять верхнюю ноту и ловит на себе усталый взгляд Блинга в духе «а-вы-думали-он-умеет-петь?», это целые дни с веселыми подначками его хенов, с улыбкой Джинки, с заботой Ки, с молчаливой поддержкой Минхо и громкой подвижностью Джонхена. Его мир – это звездный музей, сверкающий всеми цветами радуги, всеми расцветками прекрасного и далекого, замечательно, слаженно двигающегося и поющего на экранах мониторов миллионов людей. Его жизнь – это целое представление, это работа для других, это удовольствие от возможности отдаться потоку творчества и красок, это усталость и сытое довольство собой после того, как все его труды окупаются восторженными криками любящих его людей, когда он выходит на сцену, такой красивый, такой стройный и будто плывущий, а не идущий, такой легкий и воздушный, кажущийся прекрасным грациозным движением на фоне остальных, будто неуклюже пытающихся повторить то же, что и он.
Типичные будни Тэмина – сверкающий рай, где хоть и трудишься, хоть и устаешь, чувствуешь полную удовлетворенность от того, что делаешь.
Типичные будни Тэмина разрушились на корню в один легкий мах.
А всему виной он.
В тот день Тэмин пришел в офис чуть позже остальных. Он задержался, потому что никак не мог встать после тяжелого дня в школе и после горы сделанной в ночи домашней работы. Он три раза одел один и тот же кардиган то шиворот-навыворот, то задом-наперед, почистил зубы с утра кремом для рук и остался без завтрака, потому что Ки уехал со всеми. Ребята не могли дожидаться младшенького, как бы не хотели – Джонхену и Онью надо было представить написанную лирику в тот день, Ки должен был записать свою рэп-партию в песне “Lollipop”, а Минхо не мог пропустить ни единой тренировки в спортзале до начала основных репетиций из-за скорого Dream Team’а. Поэтому добирался макнэ один.
Но он ничуть не жаловался на это – погода была хорошей, его настроение испортить такие мелочи, как вкус крема для рук на зубной щетке, не могли, да и вообще, он предвкушал новую связку для разучивания в танце и все мысли улетали прочь, вытесненные одной – сегодня он станет еще на чуть-чуть лучше двигаться. Тэмин дышал музыкой и движениями под нее, он жил танцем.
Здание СМ в свете утреннего солнца выглядело особенно великолепно-презентабельно. Синие зеркальные стекла отражали лучи, и Музей Звезд искрился, точно настоящее ночное синее небо, усеянное этими самыми звездами. Тэмин взбежал по ступенькам, заворожено задрав голову и вообще не глядя под ноги и вперед, посему в дверях и влетел в резко выскочившего из здания человека. От силы удара и неожиданности, Тэмин отступил на пару шагов и, споткнувшись, плюхнулся на пятую точку, растеряно глядя на того, кто сам от удара больно стукнулся головой о не успевшую повернуться до конца, крутящуюся стеклянную дверь входа.
— Смотри куда прешь, черт возьми!! – заорал человек таким голосом, будто весь мир ему – враг, а Тэмин – самое злобное его воплощение.
Макнэ хлопал глазами, он ведь уже открыл рот, чтобы извиниться, а тут его так резко прервали. Человек, на которого он налетел, был весь помят и всклокочен, словно только что вылез из ожесточенной уличной драки. Чуть кудрявые, видимо завитые плойкой волосы, свалялись в неопрятный, торчащий во все стороны ком, кое-где перехваченный съехавшей в бок резинкой. Тем не менее, общий концепт прически был понятен, чем-то он напоминал прическу Ки из Люцифера, только вот Ки не мог похвастаться такими длинными волосами на макушке и таким глубоким, шоколадно-обволакивающим цветом оных. Лицо парня было перекошено гримасой, но не злости, как сначала показалось Тэмину, а бессильной обиды от какой-то невыносимой несправедливости.
— П-простите… — еле слышно выдавил макнэ, опуская глаза и почему-то чувствуя жгучую вину перед этим человеком, словно он его обидел, довел до такого состояния, а потом еще и толкнул.
Секунду ничего не происходило, потом перед носом Тэмина появилась протянутая, открытая ладонь. Тэ недоверчиво поднял глаза.
— Вставай, чего расселся? – как-то устало и немного ворчливо буркнул незнакомец. Потянув за руку, которую Тэмин все так же неуверенно вложил в его, парень задумчиво запустил пальцы в свои густые волосы, создавая еще больший хаос на голове и, словно нехотя, выдавил. – Это… Прости меня, я не хотел кричать так грубо. Только будь осторожней в следующий раз, ладно?
— Да, конечно… Вы меня извините! – Тэмин поспешно поклонился грустно улыбнувшемуся незнакомцу. Глянув на него из-под челки, Тэ невольно замер, пораженный тем, как улыбка изменила это лицо, еще секунду назад бывшее во власти обиды и раздражения, а сейчас ставшее просто уставшим, с застывшем выражением безысходности. Красивые, четко очерченные губы, глубокие глаза, мягкий, легкий росчерк темных бровей…
— Все в порядке. Тебе бы поспешить на репетицию, опоздал уже, небось, — он легонько хлопнул его по плечу и, отступив, развернулся и пошел прочь от здания СМ.
Тэ поглядел ему вслед, не в силах оторвать взгляд или тронуться с места. Что-то привязывало его к асфальту, заставляя смотреть на сгорбленную спину парня. Тэмин гадал, кто он, что он делал в здании СМ и что его могло так расстроить там. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил, что его кто-то зовет.
— А, да? – он вскинул голову. Прямо перед ним стоял обеспокоенный Минхо.
— Я увидел из окна спортзала, что ты пришел, хотел встретить… Этот парень тебя обидел? – лицо спортсмена выражало крайнюю решимость прямо сейчас пойти и оттаскать незнакомца за хвост волос, если тот хоть пальцем тронул малыша.
— Нет, нет, это я на него налетел! – поспешно замахал руками Тэ. Он снова перевел взгляд на дорогу, по которой удалился юноша. Фигурка парня стала совсем маленькой, почти сливающейся с машинами и деревьями на улице. – А кто он, ты не знаешь? Я никогда его не видел здесь…
— Кажется, у этого парня прозвище Зико… Хотя, я не уверен. Я не знаю, как его зовут, знаю только, что он, вроде, терки какие-то имеет с менеджерами. Я его тут не первый раз вижу. Говорят, он раньше работал с СМ, а теперь те незаконно используют его песни.
— СМ так не делает! – удивленно воскликнул Тэ, глядя на Минхо. Совсем детское, трогательное выражение наивности в глазах девятнадцатилетнего парня заставило Минхо улыбнуться и как-то очень нежно взъерошить ему волосы.
— Все большие компании хитрят. Знаешь, спроси лучше у менеджера, а то я еще навру тебе… И вообще, шагом марш в зал, все нас ждут!
Тэмин подскочил и, вместе с Минхо, поспешил в репетиционный зал, где все действительно их ждали.
За танцем и изнуряющими упражнениями, мысли об утреннем происшествии совсем вылетели из головы Тэмина, но только затем, чтобы вернуться немного позже и в другом обличии.
***
— Джинки-хееен.
— Чего тебе? – лидер оторвался от созерцания бликов света в своем стакане с водой и посмотрел на Тэмина.
— Джинки-хен, ты знаешь что-нибудь о… ну… о парне, который ходит в здание СМ часто… — Тэмин смутился и уставился в пол. Они вдвоем сидели на диванчиках у выхода из здания и ждали, пока Минхо и Джонхен выйдут из качалки, а Ки наболтается с девчонками из f(x).
— Обо мне или о Йесоне? Или о тех тысячах сотрудников перед компьютерами? – рассмеялся Онью. – Тэминни, формируй вопросы четче. Какой парень?
— Ну… такой… — Тэ пожестикулировал руками, но безрезультатно. – У него прическа похожа на прическу Ки-хена в клипе Люцифера. Минхо-хен говорит, он приходит отстаивать свои права, потому что СМ незаконно используют его песни.
— Ты о Зико что ли? – лицо Онью помрачнело.
— Да… Его так зовут? – осторожно вопросил Тэ.
— Да. То есть, зовут-то его У Чихо, если мне память не изменяет. – лицо Онью помрачнело еще сильней. – А зачем тебе?
— Я его толкнул с утра. Он был такой расстроенный… — Тэ поерзал на диване и вздохнул. Грустные глаза незнакомца снова всплыли перед глазами и чувство вины всколыхнулось в душе. – Слушай, малыш, это дела компании, нам не стоит в них лезть. Поверь, у СМ таких навалом – требуют права за песни, обвиняют в плагиате… Их каждый год как на бесплатной раздаче сосисок, — Онью ласково потрепал Тэ по голове и приобнял на плечо. — Забудь, тебе сейчас надо сосредоточиться на репетициях, говорят, через несколько месяцев, у нас намечается дебют в Японии.
— Серьезно?! – Тэмин весь расцвел, даже подскочил на диване, чем вызвал смех лидера.
— Да, но только тсс, — Онью заговорщицки подмигнул донсэну. – Учти, я тебе этого не говорил, а то лидеру откусят голову.
— Все понял, Джинки-хен! – отчеканил Тэ, сияя. – Я могила!
— Ну, смотри, Джинки-хен следит за тобой! – Онью напустил на себя грозный вид и пощекотал Тэ, чем вызвал его визг, заставивший девушку за информационной стойкой недовольно на них посмотреть.
— Голубки, не орите на весь Сеул! – Ки подскочил к ним и, как настоящая мамочка, упер руки в боки. – Онью, вот перевозбудится ребенок, не сможет уснуть потом!
— Тэминни дрыхнет так, что даже матерящийся Джонхен, после того как он опрокинул себе в ночи на ногу свой ноутбук, не может разбудить его! – отперся Онью, а голос Джонхена вопросил откуда-то сбоку:
— Ах, значит, ты все видел и даже не помог?!
Тэ развернулся и увидел подходящих к ним Джонхена и Минхо. Кончики волос Джонги были мокрые после душа, Минхо заплел небольшой хвостик, оба были красные и уставшие. А еще Минхо как-то неприязненно глянул на Онью, который до сих пор не убрал руку с плеча Тэ и так и сидел, обнявшись с младшеньким.
— О чем сплетничаете, красавицы? – Джонхен прижался боком к Диве, заглядывая ему в глаза и по-хозяйски приобнимая за талию.
— Да так, ни о чем, — поспешно сказал Онью, а Тэ, в один голос с ним вдруг выпалил:
— О Зико. Ты знаешь его, Джонхен-хен?
— О том парне, что должен был быть нашим рэппером? – беспечно отмахнулся Джонги, даже не замечая полные ужаса и негодуя глаза Онью. – Знаю, что его сейчас, вроде нагрели на его записях. А что?
— Он должен был быть нашим рэппером? – воскликнул Тэ. – А как же Минхо?
Джонхен уже открыл рот, но Онью перебил его:
— Мы так и будем здесь сидеть? Пойдемте уже домой, я хочу есть! Мамочка, что у нас на ужин?
— Курочка, дорогой, — лилейным голоском откликнулся Ки, кидая убийственные взгляды на Джонхена, который, впрочем, не замечал этого.
— Тэминни, тебе, кстати, нужно было помочь с домашкой, помнишь, ты просил? – Онью подхватил Тэ под ручку и поволок к выходу.
— Д-да, но ты тогда сказал, что не можешь… — удивленный голос Тэмина потонул в привычном оживленном шуме вечернего Сеула. Лидер шел так быстро, что макноша почти не поспевал за ним.
Отставшие Ки и Минхо тут же накинулись на Джонхена. Вернее сказать, накинулся Дива:
— Блинг, дубина! Ты зачем начал разговор про Зико?!
— Что значит «я начал», Тэ первый спросил!! – возмущенно выпучил глаза Джонг.
— Так зачем ты ответил, ты забыл, о чем нас менеджеры просили?! Наврал бы чего-нибудь! – выпалил Ки, а потом испуганно оглянулся, будто вышеупомянутый менеджер должен был появиться сзади с лопатой наперевес и злобным гиканьем типа «Ага, я так и знал, что проболтаешься!»
— Просили ничего не говорить, помню я, но кто первый обо всем Минхо и разболтал, а?!! – пошел в контрнаступление Блинг-Блинг.
— Я был в состоянии несостояния, мне простительно, — буркнул Ки, опуская глаза. – Блин, вся эта история такая противная, долго она еще преследовать нас будет?
— Видимо, пока СМ будут тянуть с разборами полетов, все так и будет в непонятках, — пожал плечами Блинг. – Я одного не могу понять, ну ладно нам нужно было молчать об этом Минхо, его профессиональная гордость вроде как могла быть задета, не в обиду, Мин (Харизма кивнул, явно думая о чем-то своем), но Тэмина-то мы почему должны держать в неведении?
— Чтобы детская психика не страдала? – предположил Кибом. – Какая разница, нам главное, чтоб эта история не всплывала наружу. Так что, Блинги, молчи, если Тэ опять будет тебя расспрашивать. А я попробую узнать на кой ему все это.
— Ох, вот развели детектив вокруг простой детской просьбы, — проворчал Джонг, но заметив глаза Ки, недвусмысленно намекающие «Оставлю без ужина», поспешно добавил. – Да понял я, понял! Хорошо, буду молчать.
Разговор плавно перетек куда-то в сторону, парни окунулись в ностальгические воспоминания первых дней дебюта, а шедший сзади Минхо все думал о том, почему на душе так неспокойно и неприятно. Особенно когда он видит впереди Тэмина, на чем плече покоится рука весело смеющегося Онью. Минхо вздохнул и помотал головой. Признаться себе было гораздо сложнее, чем жить с этим признанием, но Харизма все еще отчаянно сопротивлялся, надеясь, что вся эта буря чувств, бушующая в душе уже несколько месяцев – просто следствие усталости и переутомления. А так же длительного воздержания, отсутствия нормального общения со сверстниками и еще долгого-долгого перечня всяких «но», которыми при желании можно было легко отмазаться.
Только легче почему-то не становилось.
***
— Джонхен-хен, можно?
Тэмин приоткрыл дверь комнаты, в которой жили Джонхен и Минхо. Он специально дождался времени, когда Онью и Ки уснут, а потом выбрался из своей кровати, стараясь не будить мамочку и папочку, выскользнул в коридор и направился к соседям. Он знал, что Джонг еще не спит, а точно торчит в Интернете, страдая всякой фигней и вычитывая разные забавные слухи и домыслы об их группе, чтобы повеселить на следующий день парней. Как-то раз он извел кучу бумаги и чернил в принтере, чтобы распечатать какой-то фанфик на стопицот страниц. В итоге этот фанфик долго ходил по рукам, вызывая безудержный хохот среди хенов и их бурное обсуждение оного. Впрочем, почитать этот фанфик Тэмину никто так и не дал, мол, маленький еще. Да в общем-то, Тэмин и не горел желанием – ему хватило пары прочитанных через плечо Минхо строчек, чтобы глаза полезли на лоб, щеки стали пунцовыми, а сам он стал искать в любом фансервисе тайную подоплеку.
Джонхен отвернулся от ноутбука. В комнате было темно, лица Джонхен, освещенного сзади слишком ярким экраном видно не было. Минхо мерно посапывал на кровати, завернувшись в одеяло. Тэмин неловко потоптался на пороге, потом вошел, прикрыв за собой дверь.
— Тэмин? Чего не спишь?
— Хен, я хотел поговорить…
Джонхен вздохнул и закрыл экран ноутбука. Сначала стало очень темно, а потом глаза привыкли к сумеркам, разбавленным светом фонарей и других окон на улице. Почти оглушительно тикали в тишине настенные часы.
— Это… Об У Чихо. О Зико. Хен, ты ведь знаешь что-то, правда? Все знают, только мне не рассказывают. Я не такой уж и маленький, я обо всем могу догадаться и сам… — Тэмин опустился на предложенный взмахом руки Джонхена стул и моляще воззрился на него. – Расскажи, хен. Пожалуйста.
— Зачем тебе это, малыш? Раз мы не рассказываем, значит, на то есть свои соображения, как думаешь? – Джонхен поерзал на стуле, ощущая себя неловко. Он прекрасно помнил наказ мамочки, и быть убитым поварешкой или – хуже того! – оставленным на неделю без нормальной еды и вынужденным самому себе готовить всякую быстроразогреваемую отраву ему совсем не хотелось.
— Дело не в Чихо, дело в вас. Понимаешь, я чувствую себя как на отшибе, как будто мне никто не доверяет, это так обидно, — давить на жалость Тэшечка умел. – Прошу, хен, расскажи! Парни не узнают об этом, если ты этого хочешь! Я буду молчать, обещаю!
— По секрету всему свету, — пробормотал Джонхен, потирая лоб. С одной стороны все это было неправильно. С другой – он прекрасно понимал чувства Тэмина. – Ладно, давай-ка переберемся на кухню, чтобы не будить нашего спортсмена.
На цыпочках они выбрались в коридор и, аки два сутенера на дело, прокрались в кухню, где уселись за стол, не включая свет. Джонхен заварил себе кофе, а Тэмину подал пакет клубничного молока. Вот, кстати, еще один расхожий миф – ну с чего вы взяли, что младшенький любит банана-милк? Да он его с недавнего времени на дух не переносит.
— Ладно, ладно, Тэмми, я понял, — Джонхен повозил ложкой в чашке и отхлебнул немного. Поморщился – кофе был горячим. – Что тебе рассказывать?
— Все, — не задумываясь, выпалил Тэ. – Начни с того, что он должен был быть нашим рэппером.
— Ладно, — неохотно начал Блинг. – У Чихо долгое время торчал в СМ, еще до того, как меня туда притащили менеджеры с воплями, что у меня талант, еще даже до того памятного кастинга, на котором отобрали тебя, Онью и Ки. Он работал со звездами СМ в качестве бэк-граундного рэппера, иногда записывал ведущие партии, как Джей у нас сейчас. Кстати, как бы с Джеем не вышла та же херь, что и с Чихо… — Джонхен потер виски. – Когда нас стали готовить к объединению в группу, я, Онью, Ки и Чихо уже были знакомы. Ты в это время еще провисал в Академии. Менеджеры уже облизывались на тебя, да и Ли Суман дал добро на создание группы из пяти мальчиков, которые бы будоражили умы и сердца нун. Но в самый последний момент, когда уже и ты должен был присоединиться, и в общагу нас должны были поселить, когда уже почти дописались слова и музыка к Replay’ю и еще чуть-чуть оставалось до завершающей связки в танце, у Чихо и руководства что-то пошло не так. В подробности я не посвящен, знаю только, что они разругались жутко, причем собачились на протяжении нескольких дней. В итоге Чихо попрощался с нами, сказал, что жаль, что мы так и не стали группой, и что мы все ему очень понравились, и что он очень жалеет, что он так и не познакомился с нашим макнэ и что нам доставил кучу неудобств… А потом мы его не видели. Менеджеры довольно быстро подцепили Минхо, сначала мы никак не могли привыкнуть к тому, что вместо Чихо запросто нашли запчасть, но потом все же все утряслось. Как видишь, сейчас мы живем и здравствуем, я очень люблю вас и Минхо и думаю, что мы чудесно сработались.
В глазах Джонхена явственно читалось «Ну что, доволен?», но Тэмин узнал ответы еще не на все свои вопросы:
— Тогда что он делает здесь сейчас? Три года прошло, если я правильно тебя понял.
— Даже чуть больше, — Джонхен снова тяжко вздохнул. Весь его вид выражал «О боже, за что мне это? Я сдаю партизанские тайны». – Я не знаю. Говорят, СМ начало использовать его записи в своих целях, естественно, не поставив его в известие, но видимо у Чихо тут есть знакомые, потому что он узнал об этом быстрее, чем песни выплыли в широкий круг пользования. Теперь он пытается отстоять свои права, не допустить использования материалов, ну или хотя бы поиметь часть прибыли, ведь работа-то его. Вроде, судом угрожает, но до этого пока не дошло.
Тэмин кивнул, переваривая информацию. Все это было сложнее, чем он думал и пахло как-то очень неприятно – обманом и выкидыванием ставшего ненужным человека. Ответить себе на вопрос, почему ему вообще приспичило все это знать, Тэмин не мог.
— А почему менеджеры велели вам молчать?
— Кто знает? – пожал плечами Блинг. – Может, боялись, что это всплывет в ненужный момент, что их будут обсуждать и осуждать, что Минхо будет чувствовать себя не «неповторимым», а просто найденным на замену. Ведь тогда его тонус к работе может понизиться, а этого им никак не надо. Но Минхо все равно обо всем узнал, спасибо Ки и бутылке дешевого мартини, притащенного Онью. Впрочем, он не чувствует себя ущемленным и это хорошо. Знаешь, я может, даже рад, что так сложилось. Чихо был довольно взрывной. Он умел взять себя в руки, но все-таки часто дурачился, не зная меры. Никого не напоминает? – он усмехнулся. – Два Джонхена под одной крышей – это слишком. А Минхо с его мрачноватой угрюмостью, с умением молчать, когда надо и с таким потрясающим рвением оберегать тебя от внешнего мира довольно органично вписался в наше разноперое сообщество любителей сверкать на сцене.
Тэмин снова кивнул. Потом улыбнулся.
— Спасибо, хен! Я обещаю молчать и ничем тебя не выдавать!
— Да уж постарайся, — ворчливо откликнулся Блинг, меньше всего желая получить любимой Дивиной сковородкой по голове. – Так, мелочь, марш в кровать, а то завтра не встанешь опять!
— Да, хен! Бегу, хен! – Тэмин отдал честь, потом рассмеялся, допил молоко, выбросил упаковку и рванул в гостиную, стараясь не шуметь.
Джонхен услышал, как открылась и закрылась дверь в коридоре, прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Плитка кухни холодила ноги, в окно лился тусклый лунный свет. Почти все окна напротив в этот час уже были погашены – звездные общаги умышленно размещались в спальных районах, где жили в основном служащие больших фирм, рано встававшие на работу. Так уменьшался риск ненужных встреч с фанатками и повышалась возможность ребят отдохнуть от дневной суеты.
В памяти Джонхена всплыли те дни, расстроенное и злое лицо Чихо, когда он возвращался после очередной стычки с менеджерами, его грустные глаза, когда он пожимал его руку и извинялся за все… В те дни они еще были совсем зелеными, ничего не понимали в мире менеджмента и большого бизнеса, позволяли крутить собой, как того хотело начальство. А Чихо был не такой. Он сразу наверно, учуял, откуда ветер дует, вот и смотал побыстрей. Ну, или его, такого смышленого, просто-напросто выкинули, чтоб не мешал.
Джонги залпом допил кофе, поставил чашку в посудомойку и отправился на боковую. Впереди ждал тяжелый день.
***
«Дорогой дневни…
Нет, не так. Дорогой сомнительного качества листок в клетку, вырванный из вставного блока с моими, прямо скажем, несодержательными университетскими конспектами, сегодня ты будешь играть роль моего дневника.
Просто потому, что я так больше не могу. И раз поговорить я ни с кем не могу, значит, буду изливать душу бумаге.
Я заманался. Я серьезно заманался, я больше так не могу. Я устал, и тешить себя надеждой, что я устал из-за репетиций и активной подготовки к намечающемуся дебюту в Японии (прости, Джинки, ты не умеешь хранить тайны), нет смысла – уже были и туры, и выступления, и ничего, нормально.
Нет, мне не дает покоя он. Мой донсэн, черт возьми.
Да. Да, мне придется смириться с тем, что я, блять, влюбился в своего донсэна. Ну, может не влюбился. Может, это временное влечение на почве нехватки женского общения, нехватки банального человеческого траха, в конце концов. Может, мне просто…
Аааа, ну вот опять!! Опять я отговариваю себя всякими «Ой, да что вы, да я не гей, да я просто двинулся мозгом из-за нашего темпа жизни…»
Ау, очнись и смирись с тем, что ты ревнуешь маленького Тэмина к каждому столбу!! Что засыпаешь и просыпаешься с мыслью, что он должен принадлежать только тебе! Что ты любуешься им, когда он танцует, когда он поет, когда он лохматый с утра бредет в ванную. Что тебе так хочется обнять его хрупкое тело, обнять и прошептать, что теперь ты будешь всегда рядом, что защитишь его от любой опасности, что никому не дашь в обиду…
Тэмин такой большой, он так вырос, он стал крепче, но я по-прежнему вижу только тонкого и стройного, как девочка, мальчишку с большими, испуганными глазами. Я по-прежнему вижу его наивную улыбку, его трогательно сморщенный носик. Он все такой же, там, в глубине, мой Тэмин.
Мой любимый Тэмин…»
Минхо бросил ручку и уставился на исписанный листок. Потом он со вздохом скомкал его. Правда, уже несколько дней как пробравшаяся наружу и теперь нещадно терзавшая его, была трудна. Трудна для понимания и принятия ее такой, какая она есть. Минхо умел понимать все без прикрас, умел не скрываться за фальшивыми самоубеждениями, но от этого было не легче. Если раньше он пытался всеми силами задушить правду, то теперь он не знал, куда деться от осознания. Осознания того, что он никогда не сможет быть там, где больше всего хочет. Быть рядом с Тэмином и знать, что он не просто хен, что он любимый хен…
Он развернул смятый листок и, подложив на колени вставной блок, снова начал писать.
«Я никогда не скажу Тэмину о том, как он важен для меня. Я не хочу, чтобы он начал избегать меня. Я хочу быть рядом, хочу, чтобы он по-прежнему засыпал у меня на плече в самолете, хочу по-прежнему вдыхать такой родной запах его волос. Я хочу, чтобы он, как и всегда, кричал мне “Эй, хен, давай поиграем в приставку!”, хочу, чтобы он улыбался мне…
Если я скажу ему о том, что он для меня значит, он отдалится. Этот навязчивый страх липкими пальцами сжимает все внутри, не дает спать. В какую-то минуту я думаю – ну вот, ну сейчас, ну решусь!, а потом думаю о том, чем это обернется и снова отступаю. Я не хочу терять тебя, мой любимый солнечный мальчик. Я лучше потерплю, помолчу, не буду доставлять тебе неудобств, не буду мешать и портить жизнь. Держи меня за руку, как и тогда, когда ты только пришел в группу и никого не знал, как и тогда, когда ты боялся неизвестности, ждущей впереди. Я боялся не меньше, но с первых секунд нашей встречи понял тогда, что я должен тебя защищать.
Неужели уже тогда я влюбился в тебя? Нет, вряд ли. Я бы понял это, точно бы понял…
Тебе нет нужды беспокоиться, Тэмин. Когда ты полюбишь какую-нибудь девочку, девочку-подсолнух, которая будет достойна тебя, я во всем буду помогать тебе и ей, я помогу вам, если фанаты будут надоедать своими приставучими комментариями в сети, я выгорожу тебя перед менеджерами, я все сделаю, чтобы ты был счастлив.
Важнее твоей улыбки для меня теперь нет ничего в мире.
Ну вот… Почему я такой красноречивый только на бумаге? Где все эти слова, когда они так нужны, когда ты смотришь на меня своими прекрасными темными глазами, когда ты доверчиво улыбаешься мне и спрашиваешь о чем-то, смысл чего я не могу осознать еще несколько мгновений, ослепленный твоей красотой и невинностью.
Ты – как солнечный лучик. Мягкий, нежный, ласкающий и не дающийся в руки. Я могу только любоваться тобой, греться об твое тепло и наблюдать, как ты течешь сквозь пальцы золотистым, неуловимым сиянием…
Так будет всегда, Тэмин. Я всегда буду пытаться поймать твой свет.
Будь счастлив, Тэмми.
Вечно твой, влюбленный кретин,
Чхве Минхо»
Минхо отложил ручку, еще несколько минут смотрел на листок, потом достал из кармана купленную несколько минут назад зажигалку, щелкнул ею и поджег бумагу. Огонь жадно заглотил лакомство, одна за другой исчезали иероглифы, наконец жар в пальцах стал нестерпимым и Минхо бросил листок на землю. Подувший ветер засыпал остатки письма песком, туша пламя. На оторванном остатке, в обрамлении грязно-черных, сгоревших краев, виднелось “Будь счастлив, Тэмми”.
Минхо еще немного посидел на скамейке, затем встал и, не спеша, направился к СМ-зданию, видневшемуся за деревьями парка. Скоро должна была начаться тренировка в спортзале, опаздывать было нельзя.
Позади него ветер несколько раз перевернул и укатил в траву обрывок сожженного, так и не отправленного письма.
Будь счастлив…
***
Тэмин, покачивая ногами в кедах, сидел на стуле в одном из бесконечных коридоров СМ-здания. Ему следовало бы поторопиться в репетиционный зал и, пока там не собрались ребята, немного размяться перед зеркалом, но он не мог заставить себя встать и пойти, потому что знал, что все равно сейчас ничего не выйдет. Чтобы хорошо потанцевать, он должен был выбросить все из головы, чтобы туда влилась и все заполнила музыка, но он никак не мог избавиться от мыслей.
Джонхен не знает, что он так и не смог заснуть прошлой ночью. Судьба У Чихо, так нечестно вышвырнутого из несостоявшейся группы, не давала Тэмину покоя. Конечно, Зико мог сам быть виноват, конечно, менеджерам лучше знать, что и как делать… Но Тэмин, в силу своей наивности и детской, непоколебимой веры в то, что плохого в мире не бывает, бывают только досадные ошибки, никак не мог понять, что же произошло и что происходит сейчас.
Наверно, он бы давно обо всем забыл и не стал бы копаться в грязном белье их SHINee-шкафа, но из головы никак не шли… Его глаза. Глаза, в которых было столько эмоций, и в то же время ни одной, в которых смешались бурная решимость доказать всему миру, кто прав, и апатия. Глаза уставшего от выматывающей несправедливости человека.
Тэмин надул губы, разглядывая свои шнурки. Он всегда знал, что в их бизнесе невозможно быть чистым и честным. Но раньше все это обходило его стороной, все брали на себя менеджеры… А теперь он столкнулся с этим нос к носу, пусть косвенно, но все же столкнулся. Это было дико, странно и ново для понимания, нужно было время…
Он встал, закинул на плечо сумку и побрел по коридору, глядя себе под ноги и считая шаги. Линолеум сменился на паркет, Тэмин понял, что забрел в восточную часть здания и до репетиционной комнаты недалеко. Семьдесят шесть, семьдесят семь, семьдесят восемь, семьдесят девять…
Тэмин, слишком сосредоточившись на счете шагов, влетел во что-то мягкое. Испуганно отскочив, он поднял голову и встретился глазами с чужими, мягко-шоколадными и смеющимися. Перед ним стоял Зико.
— Так и не научился смотреть, куда идешь? – весело спросил он. Сегодня он был одет в необъятную желтую толстовку и спортивные штаны. Заплетенные в высокий хвост волосы ложились мягкими мелкими волнами на его виски и затылок.
— П-простите! – Тэмин поспешно поклонился, чувствуя, как к щекам приливает жар.
— Я от тебя только это слово и слышу, причем с одной и той интонацией. Начинаю подозревать, что ты – запрограммированный робот, призванный подорвать мое и так шаткое самообладание, — серьезно заявил Зико, буравя Тэ взглядом. Тот покраснел сильнее и опустил голову. Зико рассмеялся. – Да ладно тебе, я тебя не съем. Как тебя зовут-то?
— Т-тэмин… Ли Тэмин! – и вдруг как будто кто-то за язык дернул, причем сильно так, со вкусом. – Ваш несостоявшийся донсэн…
Лицо Зико помрачнело. Он на секунду отвел глаза.
— Хотя что это я, я ведь прекрасно знаю, в общем-то, как тебя зовут и кто ты… Только вот ты со мной не знаком. Или уже знаком? – он пытливо глянул на мальчика. – Парни рассказали, да?
— Я сам достал их расспросами, — Тэмин сжал край кофты, нервно теребя его. Он чувствовал себя неуютно, но уходить не хотелось.
Зико некоторое время смотрел на него, потом улыбнулся, его лицо разгладилось от напряженных морщин и повеселело. Он провел рукой по волосам и пробормотал:
— Как жаль, что ты так и не стал моим донсэном.
Тэмин вспыхнул от такого признания и недоверчиво глянул на него. Зико снова рассмеялся – смех у него был удивительный, заразительный и чистый, идущий прямо от души. Тэмин невольно улыбнулся в ответ.
— Ты всегда так смущаешься? – Тэмин помотал головой. – Ладно, знаешь что, сейчас я должен пойти и испортить себе настроение, подарив твоим менеджерам несколько своих не восстанавливающихся нервных клеток, но потом… Не хочешь встретиться? Я уверен, ты много чего хочешь у меня спросить, — Зико подмигнул. Тэмин на секунду потерял дар речи, а потом, сам не понимая, что делает, достал телефон.
— Скажите мне свой номер?
Они обменялись номерами. Зико на прощание напутствовал ему смотреть, куда он идет и удалился дальше по коридору. Тэмин проводил его взглядом, а потом рванул к репетиционной студии. Сердце в груди билось быстро-быстро, предвкушая маленькое приключение, расследование и еще что-то, чему Тэмин пока не мог дать имени.
***
— Эй, мелочь, у тебя телефон в сумке вибрирует!
— Спасибо, хен! – Тэмин пулей проскочил мимо Джонхена и подбежал к их вещам, в кучу сваленным у дверей реп-зала.
Сегодня Рино орала на него весь день, потому что Тэмин был просто невменяем. Он не мог нормально повторить связку, постоянно ошибался, не запоминал новых движений, да и парни, глядя на него тоже начинали спотыкаться. Под конец репетиции Онью уже несколько раз спросил, как младшенький себя чувствует, Минхо постоянно поил его водичкой из кулера, а Рино всерьез опасалась за танец. Но Тэмину было все равно. Он не мог думать ни о чем, кроме скорой встречи с Зико.
Дрожащими пальцами он нашарил в груде хлама у себя в сумке мобильник и с волнением уставился на экран. Сердце в груди подпрыгнуло – на экранчике высвечивалось «У Чихо. Входящий». Тэмин поскорей выскочил за дверь, крикнув, что сейчас вернется. Нажав на кнопку приема, он поспешил по коридору в сторону туалета.
— Але?
— Ну вот, я закончил, — раздался в трубке голос Зико. – Ты там как? Долго еще прыгать будешь?
— Мне нужен еще час-полтора, — страшно смущаясь, пробормотал Тэмин. Он стоял, прижавшись спиной к двери туалета и глядя на свое отражение в зеркале над раковиной. Тут было три кабинки и все три были, слава богу, пусты, так что подслушать их разговор было некому. – Подождете? Хотя, это так долго…
— Ну, ждать тебя в этом жутком здании я, прости, не буду, — сердце Тэмина пропустило удар. – Но тут неподалеку есть кафе, в соседнем квартале, знаешь, где еще подают просто офигенный японский рамен, как же оно называется… Юма… Юми…
— «Юмэмиру»! – воскликнул Тэ. – Да, конечно знаю!
— Ну вот и чудно, тогда там и встретимся. Договорились?
— Да, конечно! Я постараюсь побыстрей!
— Не торопись, репетируй как следует, — голос Чихо приобрел напускную грозность. – И, знаешь что, хватит меня на «вы» называть, такое ощущение, будто я в кембрийском возрасте. А ведь я всего на год тебя старше, если не ошибаюсь.
— Ладно, как скажи… как скажешь, — улыбнулся Тэмин.
— Вот и умничка. До встречи! – Зико отключился.
Тэмин еще немного постоял, глядя в никуда, потом умылся прохладной водой и поспешил назад. Чтобы его побыстрей отпустили, надо хорошо поработать сегодня.
***
— Ребят, вы езжайте домой без меня, я попозже приду, — Тэмин утрамбовал на дне своей сумки кроссовки и оглянулся на лидера.
— А куда это ты намылился, позволь поинтересоваться? – мама Ки никак не могла допустить, чтобы ее чадо склонялось по городу одно, рискуя нарваться на обезумевших фанаток или попасть в «плохую» компанию.
— Мне позвонил… друг детства. Мы с ним вместе… учились в начальной школе. Предложил встретиться. А мы сегодня как раз рано освободились, вот я и подумал… — Тэмин опустил глаза, комкая край кофты.
Минхо слишком хорошо знал своего донсэна, чтобы даже с закрытыми глазами, по одной интонации с уверенность заявить – врет. Похоже, Кибома тоже было не провести, однако он, почему-то смолчал.
— Ну ладно, иди, — пожал плечами Онью, застегивая кофту. – Только возвращайся не поздно, ладно?
— Конечно, хен! Спасибо! – Тэмин весь расцвел, подхватил свои вещи и выскочил из раздевалки.
На некоторое время образовалась тишина. Потом Джонхен протянул:
— Как думаете, малыш нашел себе девушку?
— Не знаю, но почему бы и нет? В конце концов, он симпатичный взрослый парень, не может же он все время посвящать только танцам, — откликнулся Онью, а сердце Минхо болезненно сжалось при этих словах.
— Хотел бы я посмотреть на эту избранную самим Тэмином принцессу, — мечтательно протянул Блинг. – Должно быть, она красива, постоянно танцует и способна выдержать тот адский рацион продуктов, который потребляет наш малыш.
— Кто бы говорил про рацион, Мистер «Я-способен-съесть-острую-лапшу-и-запить-ее-сладким-молоком»! – съязвил Ки.
— Так ведь этому меня мелкий и научил! – отперся Джонхен, скатывая что-то в шарик и кидая его в Диву. При ближайшем рассмотрении это оказались темно-синие носки. Тот завизжал:
— Фууу, гадость какая, убери от меня свои грязные носки!!
— Они же с динозавриками!! – возмутился Блинг, поспешно подгребая к себе свое сокровище. Джинки, не выдержав, прыснул, а Минхо стоял молча, не замечая всеобщего веселья и глядя в стену.
— Может, он нам ее и покажет, как будет уверен, что она – та самая, единственная. Может, они только познакомились, — наконец заявил Ки, брезгливо отряхиваясь от несуществующей грязи, точно оставшейся на нем после соприкосновения с носками Джонхена. – Не может же он не познакомить своих хенов с ней, правда?
— Жду не дождусь! – воодушевленно потер руки Блинг. Ки не преминул одернуть его:
— Смотри, только в нее носками с динозаврами не кидай!
— Такое важное дело я могу доверить только тебе и больше никому, — внезапно улыбнулся ему Джонги, заставив Ки порозоветь.
— Хватит разводить фансервис! Я мечтаю растянуться на диване и посмотреть тот фильм, который Джонг нам рекламирует всю последнюю неделю! – Джинки закинул на спину рюкзак и пихнул Кибома. – Чего застыл, пошли!
Минхо не сразу понял, что его кто-то трясет за плечо. Он обернулся и увидел обеспокоенные глаза Онью.
— Эй, ты в порядке?
— Да… Да, все хорошо, — Минхо постарался улыбнуться, но вышла какая-то перекошенная гримаса. Грудь сдавило железным обручем – ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Онью покачал головой. Лидер не зря был лидером – он видел своих донсэнов насквозь. Вложив в его руку бутылку воды, он пошел к дверям.
— Мы подождем тебя у выхода. Не торопись, — он кинул на него еще один взволнованный взгляд, а потом вышел.
Ноги подкосились, Минхо упал на скамейку и уронил голову в руки. Странное чувство пустоты и безысходности наполняло все внутри. Глупо было надеяться, что он так легко переживет известие о том, что у Тэмина кто-то есть. Он мог сколько угодно себя убеждать, что это все хорошо, что главное, что его малыш счастлив, но сердце не обманешь. Тэмин уже несколько дней витает в облаках, Минхо думал, потому что скоро дебют в Японии… Ага, наивный.
Залпом выпив полбутылки воды, Минхо перевел дыхание. Надо было радоваться. Радоваться тому, что макнэ счастлив. А если она обидит его, он всегда будет рядом, он его утешит… Минхо умылся ледяной водой и грустно посмотрел на свое отражение. Почему он не родился девушкой? Тогда все было бы гораздо проще.
***
Тэмин улыбнулся поклонившейся ему девушке-официантке и покачал головой в ответ на вопрос, проводить ли его к столику. Приподнявшись на цыпочки, он покрутил головой, выглядывая хвост шоколадных волос. Вначале ему показалось, что Зико тут нет, что он устал и ушел, не дождавшись. Тэмин погрустнел, хотя прекрасно понимал, что и сам бы тоже ушел, если бы человек, с которым он назначил встречу, опоздал на полчаса. Уже собираясь уходить, он вдруг заметил желтую толстовку, висящую на спинке стула столика в углу. Солнце освещало Зико сбоку – он сосредоточенно жал по кнопкам PSP, на лице была написана мрачная решимость дать отпор мировому Злу, которое явно атаковало его со всех сторон в игре. Тэмин улыбнулся и, лавируя между столиками, стал пробираться к Чихо.
Он уселся на стул напротив, стараясь не мешать парню. С черной PSP свисал брелок с Hello Kitty, который истошно звенел каждый раз, когда Зико в запале встряхивал игрушку. Под желтой толстовкой на нем оказалась черная майка-безрукавка с надписью на каком-то незнакомом Тэмину языке – то ли французском, то ли испанском. Игрушка запипикала и проиграла какую-то безрадостную мелодию, возвещающую о кончине главного героя.
— Нет, ну что такое! Чтобы убить босса, нужно как минимум три минуты, а в лимите дают всего две с половиной! – сокрушенно воскликнул Чихо. Выключив PSP, он засунул ее в карман рюкзака, висящего на стуле рядом с толстовкой, и улыбнулся Тэмину. – Устал. Голодный?
Тэ робко кивнул. Кушать и вправду хотелось – после репетиций ему всегда казалось, что он похудел килограммов на десять. Зико подвинул к нему меню.
— Я тоже не заказывал, тебя ждал. Предлагаю покушать и направиться в парк, как ты на это смотришь?
Тэмин смотрел положительно. Перекусив раменом, в изобилии представленном в меню (наверно потому, что больше ничего повар готовить не умел), парни расплатились и двинулись в сторону парка. Ну, если этот клочок незастроенного небоскребами пространства с чахлыми деревьями, парой фонтанов и засыпанными гравием дорожками можно было назвать парком.
— Я не хотел уходить, — досадливо морщась, рассказывал Зико. – Но они меня вынудили. Во-первых, я стал свидетелем, как они запросто подправляют контракты девочек из группы «Кристалл», чтобы прибыль распределялась неравномерно, но девочки ничего не могли бы сказать, потому что так написано в контракте, который они сами и подписали. Знаешь группу «Кристалл»? Хотя, откуда тебе знать, ты тогда еще в Академии был. Ну, там мог с ними пересечься… Девчонки так и не дебютировали, расстроенные, нагретые менеджерами, они разъехались по домам и больше не связывали своего имени с шоу-бизом. Хотя одна, вроде, сейчас работает на подпевках у JYP, — он замолчал и молчал так долго, что Тэмин уж решил было, что он не продолжит. Но когда они, не сговариваясь, уселись на какую-то скамейку, Зико все-таки вновь заговорил. – А во-вторых, их просто перестала устраивать моя кандидатура. Они решили, что мое лицо будет портить группу. У них там все просчитано, знаешь ли, и я не подходил на роль «молчаливый брутальный столб». Ничего не могу с собой сделать – у меня иногда шило в заднице включается, — он рассмеялся, но потом опять погрустнел. – Меня выкинули, причем никакого заработка за свои труды я так и не получил. А мой голос много где записан. Кое-где его вырезали, заменили другими парнями, кое-где обработали так, что я сам его узнать не могу, только по интонации догадываюсь, что это я. А сейчас они хотят выпустить в оборот около пяти песен с моими рэп-партиями. Пяти! Тэминни, за такие дела я смело могу подавать в суд, выигрывать дело и, как итог, оставлять их банкротами.
Тэмин кивнул, задумчиво глядя в песок под ногами. Он знал, что его менеджеры – не ангелы, но теперь столкнулся с доказательствами… Это было сложно.
— Ты продолжаешь петь? – наконец спросил он, чтобы отвлечься. Лицо Зико просветлело.
— Да, я записал свой альбом, он, правда, так и не вышел на крупные рынки, но я все равно рад, по-моему, это хороший шаг, — Тэмин с улыбкой кивнул, а Чихо продолжил. – А еще сейчас готовиться к дебюту моя группа. Я там… — он заговорщицки подмигнул Тэмину, поманил его пальцем и прошептал на ухо. – Лидер! Только тсс, мы дебютируем ближе к апрелю, поэтому пока еще рано говорить «гоп»… — он потянулся и развалился на скамейке, глядя в небо. – Но я так счастлив! Ты даже не можешь представить себе, как! Мои согруппники – хорошие, трудолюбивые ребята, я думаю, мы сработаемся. Жду не дождусь нашей первой записи!
— А как группа называется? – поинтересовался Тэмми, разглядывая красивый профиль Чихо. Тот повернулся к нему, прищурив один глаз:
— Секрет!
Тэмин надул губы, а Чихо рассмеялся:
— Да ладно тебе, лучше скажи, как у вас дела в группе продвигаются.
И Тэмин стал рассказывать ему – о группе, о ребятах, о репетициях, о Японии, о Минхо, который занимает в группе место Чихо, о Рино, которая сегодня сорвала голос, пытаясь заставить Тэмина танцевать как следует. Он сам дивился, как легко дается рассказ. Обычно с малознакомыми людьми Тэмин не мог выдавить не слова, только улыбался смущенно и молчал, а тут было чувство, будто он знает Чихо очень, очень давно. Зико улыбался, вставлял свои комментарии, просил пропеть кусочки из песен. Тэмин, краснея, пел или танцевал свои соло-партии, и в итоге скамейки рядом стали заполняться хихикающими, «не палящимися» фанатками. Зико недовольно оглядел их, потом потянул Тэ за рукав.
— Пошли-ка отсюда. Я провожу тебя до метро.
— Мне до звездной общаги несколько кварталов. Я лучше пешком, — покачал головой Тэ.
— Ну как скажешь, — Зико остановился около выхода в парк и показал вправо. – Мне туда.
— А, ну давай тогда, пока… — грустно протянул Тэ, в тайне разочарованный тем, что им не по пути.
Зико посмотрел на него, улыбнулся, а потом предложил:
— Эй, давай встретимся на следующей неделе? Или когда ты свободен?
— В пятницу, — не раздумывая, выпалил Тэ, поднимая на него глаза.
— После-послезавтра, стало быть? Я позвоню, — Зико поднял руку, будто намереваясь взъерошить Тэмину волосы, но в самый последний момент смутился и сделал вид, что изначально хотел помахать.
Развернувшись, он побрел вниз по дороге. Тэмин немного поглядел ему вслед, затем натянул капюшон и припустил по направлению к звездной общаге.
На душе было легко и радостно.
***
«Дорогой криво выдранный листок, который скоро повторит судьбу своего собрата…
Мне так плохо. Мне настолько плохо, что я умудрился наорать на Ки. Наорать! Я! Куда я качусь…
А ведь Ки просто хотел узнать, почему я не ем. Потому что невкусно или потому что нет аппетита. Я ответил, что просто не хочу, а начал приставать – “Что болит? Где болит? Не тошнит? Говорил я тебе, меньше нагружайся в спортзале…”. Я и сорвался. Накричал, что он мне не мать, чтобы заботиться обо мне. Ушел, хлопнув дверью. Истеричка я, ей богу. Никак не могу найти в себе силы пойти и извиниться. Уже и Онью заходил, я думал, начнет читать нравоучения, но он только принес мне чаю и печенья и вышел, не сказав ни слова. Джинки такой добрый ко мне, настолько добрый, что щемит сердце. Хочется прийти, обнять его и разрыдаться.
Я не плакал с шести лет. А теперь уже который день в горле стоит ком.
Чхве Минхо, ты ли это? Тебя подменили. Тебе надо срочно найти свои старые тело и ощущения и забрать их назад. То, чем ты стал сейчас – ужасно. Сопливая девчонка, по уши в трагедии своей первой любви.
Это все ты, Тэмми. Зачем ты творишь такое со мной?
Я не могу думать ни о чем, кроме тебя. Я уже не я.
Тэминни, расскажи мне, кто она. Она красивая? На кого она похожа? Когда-то ты сказал, что хотел бы встречаться со мной, если бы был девушкой, потому что я – Пылающая Харизма. Интересно, ты помнишь об этом? Я тогда тоже выбрал тебя, просто, чтобы ты улыбнулся. Я так любил играть с тобой, любил твою улыбку. А сейчас я не мыслю ни дня без нее. Тэминни, ты для меня больше не просто младший братик, ты – мой смысл жизни…»
В дверь раздался стук. Минхо поспешно запихнул под одеяло тетрадь, ручку и листок.
— Можно? – дверь открылась, в образовавшуюся щель просунулась голова Онью. Минхо нахохлился и подтянул одеяло к подбородку. – Минхо, как ты себя чувствуешь?
Джонхен заходил, опасливо поглядывая на Чхве, забрал ноутбук и ушел. Судя по звукам, он ушел в комнату к Ки, Тэ и Онью, где сейчас торчал обиженный на весь свет Кибом. Минхо чувствовал за собой жгучую вину, ему очень хотелось извиниться, но он знал, что сейчас Ки даже слушать его не будет, да и плюс ко всему, он точно опять сорвется, потому что стоило перестать думать о чем-нибудь осмысленном, в голову тут же вползали догадки о Тэминовой девушке и дикая ревность.
Онью присел на край кровати Минхо, попутно отметив, что малой выпил чай и печенье стрескал. Значит, не болеет, а просто расстроен чем-то.
— Эй, Минхо, я переживаю. И Ки тоже, вот он и полез с расспросами. Ты же его знаешь. Уж прости ему эту его черту мамочки-наседки, — Онью положил руку на одеяло и почувствовал под ним ладонь Минхо. Улыбнувшись, он легонько сжал ее, чем заслужил удивленный взгляд Чхве.
— Это мне надо просить прощения… — тихонько выдавил Харизма, глядя на свои коленки, обтянутые белой простыней. Странно, он часто ощущал себя более спокойным и рассудительным, по сравнению с другими хенами, старше морально… Но вот Джинки иногда становился таким необъяснимо взрослым, что Минхо тут же ясно ощущал эту разницу в возрасте.
— Я думаю, Ки поворчит, но простит тебя, он же видит, что ты чем-то загружен. Не волнуйся, Минхо. Все в порядке, — Онью сжал его руку крепче. – Только не пугай нас так, пожалуйста. Заперся в комнате, накрылся одеялом, кушать отказываешься…
— Хен… — выдавил Минхо, чувствуя, как предательский ком в горле давит уже с невыносимой болью и на глаза наворачиваются слезы. «Только не заплакать, только не заплакать» — внушал себе Минхо, а из-за тумана слез уже почти ничего не было видно. И тут он почувствовал чьи-то теплые руки на спине, и что сам он уткнулся в чье-то плечо, так по-родному пахнущее миксом из острых специй к курице и фруктовым запахом шампуня. Он такой добрый к нему…
— Все будет хорошо, Минхо, все будет хорошо… — тихонько бормотал Онью, поглаживая его спину, пока Минхо беззвучно плакал на его плече, почти не моргая и не всхлипывая, а просто глядя в пространство и чувствуя, как по щекам струятся горячие слезы.
Так прошло несколько минут, потом Онью вложил в руку Минхо салфетку и отстранился. Минхо посмотрел на Джинки красными глазами, не зная, как выразить всю благодарность, которую он испытывал к лидеру. Тот улыбнулся Чхве:
— Я всегда выслушаю тебя, если ты этого захочешь, — Онью встал и направился к двери. Выйдя, он плотно затворил ее за собой. Минхо остался один.
Насухо вытерев глаза, Минхо вдруг ощутил потрясающую легкость в душе, которую уже давно не испытывал. Словно вместе со слезами вышла вся боль, вся ревность, а в образовавшуюся пустоту еще не успела заползти новая порция мыслей о макнэ. Даже вспомнив о нем, Минхо не ощутил ставшей привычной тупой боли.
Минхо поглядел на смятый листок, лежавший на простынях. Быстро скомкав его и засунув под подушку, он рванул к двери.
— Кибом, Кибом!
Сидящий перед ноутбуком и развлекающий мрачного Ки всякими глупостями Джонхен облегченно улыбнулся.
— Ну, наконец-то созрел, — пробормотал он себе под нос.
автор: lazuri первоначальное размещение тут
рейтинг: R
пейринг/персонажи: SHINee, Block B (кроссовер), Зико/Тэмин, Минхо/Тэмин, Онью/Минхо
жанр: Ангст, Hurt/comfort, Романтика,
тип: Слэш, ООС, Кроссовер
предупреждения: Нецензурная лексика, OOC
описание/комментарий: Вы думаете, Минхо всегда был единственным и неповторимым рэппером группы SHINee? Зря вы так думаете - SM вовсе не ангелы...
от автора: посвящен Tinker Bell, go!
***Типичные будни Тэмина – это репетиции, его ненаглядные танцы, пение, на котором он смущается, особенно когда никак не может взять верхнюю ноту и ловит на себе усталый взгляд Блинга в духе «а-вы-думали-он-умеет-петь?», это целые дни с веселыми подначками его хенов, с улыбкой Джинки, с заботой Ки, с молчаливой поддержкой Минхо и громкой подвижностью Джонхена. Его мир – это звездный музей, сверкающий всеми цветами радуги, всеми расцветками прекрасного и далекого, замечательно, слаженно двигающегося и поющего на экранах мониторов миллионов людей. Его жизнь – это целое представление, это работа для других, это удовольствие от возможности отдаться потоку творчества и красок, это усталость и сытое довольство собой после того, как все его труды окупаются восторженными криками любящих его людей, когда он выходит на сцену, такой красивый, такой стройный и будто плывущий, а не идущий, такой легкий и воздушный, кажущийся прекрасным грациозным движением на фоне остальных, будто неуклюже пытающихся повторить то же, что и он.
Типичные будни Тэмина – сверкающий рай, где хоть и трудишься, хоть и устаешь, чувствуешь полную удовлетворенность от того, что делаешь.
Типичные будни Тэмина разрушились на корню в один легкий мах.
А всему виной он.
В тот день Тэмин пришел в офис чуть позже остальных. Он задержался, потому что никак не мог встать после тяжелого дня в школе и после горы сделанной в ночи домашней работы. Он три раза одел один и тот же кардиган то шиворот-навыворот, то задом-наперед, почистил зубы с утра кремом для рук и остался без завтрака, потому что Ки уехал со всеми. Ребята не могли дожидаться младшенького, как бы не хотели – Джонхену и Онью надо было представить написанную лирику в тот день, Ки должен был записать свою рэп-партию в песне “Lollipop”, а Минхо не мог пропустить ни единой тренировки в спортзале до начала основных репетиций из-за скорого Dream Team’а. Поэтому добирался макнэ один.
Но он ничуть не жаловался на это – погода была хорошей, его настроение испортить такие мелочи, как вкус крема для рук на зубной щетке, не могли, да и вообще, он предвкушал новую связку для разучивания в танце и все мысли улетали прочь, вытесненные одной – сегодня он станет еще на чуть-чуть лучше двигаться. Тэмин дышал музыкой и движениями под нее, он жил танцем.
Здание СМ в свете утреннего солнца выглядело особенно великолепно-презентабельно. Синие зеркальные стекла отражали лучи, и Музей Звезд искрился, точно настоящее ночное синее небо, усеянное этими самыми звездами. Тэмин взбежал по ступенькам, заворожено задрав голову и вообще не глядя под ноги и вперед, посему в дверях и влетел в резко выскочившего из здания человека. От силы удара и неожиданности, Тэмин отступил на пару шагов и, споткнувшись, плюхнулся на пятую точку, растеряно глядя на того, кто сам от удара больно стукнулся головой о не успевшую повернуться до конца, крутящуюся стеклянную дверь входа.
— Смотри куда прешь, черт возьми!! – заорал человек таким голосом, будто весь мир ему – враг, а Тэмин – самое злобное его воплощение.
Макнэ хлопал глазами, он ведь уже открыл рот, чтобы извиниться, а тут его так резко прервали. Человек, на которого он налетел, был весь помят и всклокочен, словно только что вылез из ожесточенной уличной драки. Чуть кудрявые, видимо завитые плойкой волосы, свалялись в неопрятный, торчащий во все стороны ком, кое-где перехваченный съехавшей в бок резинкой. Тем не менее, общий концепт прически был понятен, чем-то он напоминал прическу Ки из Люцифера, только вот Ки не мог похвастаться такими длинными волосами на макушке и таким глубоким, шоколадно-обволакивающим цветом оных. Лицо парня было перекошено гримасой, но не злости, как сначала показалось Тэмину, а бессильной обиды от какой-то невыносимой несправедливости.
— П-простите… — еле слышно выдавил макнэ, опуская глаза и почему-то чувствуя жгучую вину перед этим человеком, словно он его обидел, довел до такого состояния, а потом еще и толкнул.
Секунду ничего не происходило, потом перед носом Тэмина появилась протянутая, открытая ладонь. Тэ недоверчиво поднял глаза.
— Вставай, чего расселся? – как-то устало и немного ворчливо буркнул незнакомец. Потянув за руку, которую Тэмин все так же неуверенно вложил в его, парень задумчиво запустил пальцы в свои густые волосы, создавая еще больший хаос на голове и, словно нехотя, выдавил. – Это… Прости меня, я не хотел кричать так грубо. Только будь осторожней в следующий раз, ладно?
— Да, конечно… Вы меня извините! – Тэмин поспешно поклонился грустно улыбнувшемуся незнакомцу. Глянув на него из-под челки, Тэ невольно замер, пораженный тем, как улыбка изменила это лицо, еще секунду назад бывшее во власти обиды и раздражения, а сейчас ставшее просто уставшим, с застывшем выражением безысходности. Красивые, четко очерченные губы, глубокие глаза, мягкий, легкий росчерк темных бровей…
— Все в порядке. Тебе бы поспешить на репетицию, опоздал уже, небось, — он легонько хлопнул его по плечу и, отступив, развернулся и пошел прочь от здания СМ.
Тэ поглядел ему вслед, не в силах оторвать взгляд или тронуться с места. Что-то привязывало его к асфальту, заставляя смотреть на сгорбленную спину парня. Тэмин гадал, кто он, что он делал в здании СМ и что его могло так расстроить там. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил, что его кто-то зовет.
— А, да? – он вскинул голову. Прямо перед ним стоял обеспокоенный Минхо.
— Я увидел из окна спортзала, что ты пришел, хотел встретить… Этот парень тебя обидел? – лицо спортсмена выражало крайнюю решимость прямо сейчас пойти и оттаскать незнакомца за хвост волос, если тот хоть пальцем тронул малыша.
— Нет, нет, это я на него налетел! – поспешно замахал руками Тэ. Он снова перевел взгляд на дорогу, по которой удалился юноша. Фигурка парня стала совсем маленькой, почти сливающейся с машинами и деревьями на улице. – А кто он, ты не знаешь? Я никогда его не видел здесь…
— Кажется, у этого парня прозвище Зико… Хотя, я не уверен. Я не знаю, как его зовут, знаю только, что он, вроде, терки какие-то имеет с менеджерами. Я его тут не первый раз вижу. Говорят, он раньше работал с СМ, а теперь те незаконно используют его песни.
— СМ так не делает! – удивленно воскликнул Тэ, глядя на Минхо. Совсем детское, трогательное выражение наивности в глазах девятнадцатилетнего парня заставило Минхо улыбнуться и как-то очень нежно взъерошить ему волосы.
— Все большие компании хитрят. Знаешь, спроси лучше у менеджера, а то я еще навру тебе… И вообще, шагом марш в зал, все нас ждут!
Тэмин подскочил и, вместе с Минхо, поспешил в репетиционный зал, где все действительно их ждали.
За танцем и изнуряющими упражнениями, мысли об утреннем происшествии совсем вылетели из головы Тэмина, но только затем, чтобы вернуться немного позже и в другом обличии.
***
— Джинки-хееен.
— Чего тебе? – лидер оторвался от созерцания бликов света в своем стакане с водой и посмотрел на Тэмина.
— Джинки-хен, ты знаешь что-нибудь о… ну… о парне, который ходит в здание СМ часто… — Тэмин смутился и уставился в пол. Они вдвоем сидели на диванчиках у выхода из здания и ждали, пока Минхо и Джонхен выйдут из качалки, а Ки наболтается с девчонками из f(x).
— Обо мне или о Йесоне? Или о тех тысячах сотрудников перед компьютерами? – рассмеялся Онью. – Тэминни, формируй вопросы четче. Какой парень?
— Ну… такой… — Тэ пожестикулировал руками, но безрезультатно. – У него прическа похожа на прическу Ки-хена в клипе Люцифера. Минхо-хен говорит, он приходит отстаивать свои права, потому что СМ незаконно используют его песни.
— Ты о Зико что ли? – лицо Онью помрачнело.
— Да… Его так зовут? – осторожно вопросил Тэ.
— Да. То есть, зовут-то его У Чихо, если мне память не изменяет. – лицо Онью помрачнело еще сильней. – А зачем тебе?
— Я его толкнул с утра. Он был такой расстроенный… — Тэ поерзал на диване и вздохнул. Грустные глаза незнакомца снова всплыли перед глазами и чувство вины всколыхнулось в душе. – Слушай, малыш, это дела компании, нам не стоит в них лезть. Поверь, у СМ таких навалом – требуют права за песни, обвиняют в плагиате… Их каждый год как на бесплатной раздаче сосисок, — Онью ласково потрепал Тэ по голове и приобнял на плечо. — Забудь, тебе сейчас надо сосредоточиться на репетициях, говорят, через несколько месяцев, у нас намечается дебют в Японии.
— Серьезно?! – Тэмин весь расцвел, даже подскочил на диване, чем вызвал смех лидера.
— Да, но только тсс, — Онью заговорщицки подмигнул донсэну. – Учти, я тебе этого не говорил, а то лидеру откусят голову.
— Все понял, Джинки-хен! – отчеканил Тэ, сияя. – Я могила!
— Ну, смотри, Джинки-хен следит за тобой! – Онью напустил на себя грозный вид и пощекотал Тэ, чем вызвал его визг, заставивший девушку за информационной стойкой недовольно на них посмотреть.
— Голубки, не орите на весь Сеул! – Ки подскочил к ним и, как настоящая мамочка, упер руки в боки. – Онью, вот перевозбудится ребенок, не сможет уснуть потом!
— Тэминни дрыхнет так, что даже матерящийся Джонхен, после того как он опрокинул себе в ночи на ногу свой ноутбук, не может разбудить его! – отперся Онью, а голос Джонхена вопросил откуда-то сбоку:
— Ах, значит, ты все видел и даже не помог?!
Тэ развернулся и увидел подходящих к ним Джонхена и Минхо. Кончики волос Джонги были мокрые после душа, Минхо заплел небольшой хвостик, оба были красные и уставшие. А еще Минхо как-то неприязненно глянул на Онью, который до сих пор не убрал руку с плеча Тэ и так и сидел, обнявшись с младшеньким.
— О чем сплетничаете, красавицы? – Джонхен прижался боком к Диве, заглядывая ему в глаза и по-хозяйски приобнимая за талию.
— Да так, ни о чем, — поспешно сказал Онью, а Тэ, в один голос с ним вдруг выпалил:
— О Зико. Ты знаешь его, Джонхен-хен?
— О том парне, что должен был быть нашим рэппером? – беспечно отмахнулся Джонги, даже не замечая полные ужаса и негодуя глаза Онью. – Знаю, что его сейчас, вроде нагрели на его записях. А что?
— Он должен был быть нашим рэппером? – воскликнул Тэ. – А как же Минхо?
Джонхен уже открыл рот, но Онью перебил его:
— Мы так и будем здесь сидеть? Пойдемте уже домой, я хочу есть! Мамочка, что у нас на ужин?
— Курочка, дорогой, — лилейным голоском откликнулся Ки, кидая убийственные взгляды на Джонхена, который, впрочем, не замечал этого.
— Тэминни, тебе, кстати, нужно было помочь с домашкой, помнишь, ты просил? – Онью подхватил Тэ под ручку и поволок к выходу.
— Д-да, но ты тогда сказал, что не можешь… — удивленный голос Тэмина потонул в привычном оживленном шуме вечернего Сеула. Лидер шел так быстро, что макноша почти не поспевал за ним.
Отставшие Ки и Минхо тут же накинулись на Джонхена. Вернее сказать, накинулся Дива:
— Блинг, дубина! Ты зачем начал разговор про Зико?!
— Что значит «я начал», Тэ первый спросил!! – возмущенно выпучил глаза Джонг.
— Так зачем ты ответил, ты забыл, о чем нас менеджеры просили?! Наврал бы чего-нибудь! – выпалил Ки, а потом испуганно оглянулся, будто вышеупомянутый менеджер должен был появиться сзади с лопатой наперевес и злобным гиканьем типа «Ага, я так и знал, что проболтаешься!»
— Просили ничего не говорить, помню я, но кто первый обо всем Минхо и разболтал, а?!! – пошел в контрнаступление Блинг-Блинг.
— Я был в состоянии несостояния, мне простительно, — буркнул Ки, опуская глаза. – Блин, вся эта история такая противная, долго она еще преследовать нас будет?
— Видимо, пока СМ будут тянуть с разборами полетов, все так и будет в непонятках, — пожал плечами Блинг. – Я одного не могу понять, ну ладно нам нужно было молчать об этом Минхо, его профессиональная гордость вроде как могла быть задета, не в обиду, Мин (Харизма кивнул, явно думая о чем-то своем), но Тэмина-то мы почему должны держать в неведении?
— Чтобы детская психика не страдала? – предположил Кибом. – Какая разница, нам главное, чтоб эта история не всплывала наружу. Так что, Блинги, молчи, если Тэ опять будет тебя расспрашивать. А я попробую узнать на кой ему все это.
— Ох, вот развели детектив вокруг простой детской просьбы, — проворчал Джонг, но заметив глаза Ки, недвусмысленно намекающие «Оставлю без ужина», поспешно добавил. – Да понял я, понял! Хорошо, буду молчать.
Разговор плавно перетек куда-то в сторону, парни окунулись в ностальгические воспоминания первых дней дебюта, а шедший сзади Минхо все думал о том, почему на душе так неспокойно и неприятно. Особенно когда он видит впереди Тэмина, на чем плече покоится рука весело смеющегося Онью. Минхо вздохнул и помотал головой. Признаться себе было гораздо сложнее, чем жить с этим признанием, но Харизма все еще отчаянно сопротивлялся, надеясь, что вся эта буря чувств, бушующая в душе уже несколько месяцев – просто следствие усталости и переутомления. А так же длительного воздержания, отсутствия нормального общения со сверстниками и еще долгого-долгого перечня всяких «но», которыми при желании можно было легко отмазаться.
Только легче почему-то не становилось.
***
— Джонхен-хен, можно?
Тэмин приоткрыл дверь комнаты, в которой жили Джонхен и Минхо. Он специально дождался времени, когда Онью и Ки уснут, а потом выбрался из своей кровати, стараясь не будить мамочку и папочку, выскользнул в коридор и направился к соседям. Он знал, что Джонг еще не спит, а точно торчит в Интернете, страдая всякой фигней и вычитывая разные забавные слухи и домыслы об их группе, чтобы повеселить на следующий день парней. Как-то раз он извел кучу бумаги и чернил в принтере, чтобы распечатать какой-то фанфик на стопицот страниц. В итоге этот фанфик долго ходил по рукам, вызывая безудержный хохот среди хенов и их бурное обсуждение оного. Впрочем, почитать этот фанфик Тэмину никто так и не дал, мол, маленький еще. Да в общем-то, Тэмин и не горел желанием – ему хватило пары прочитанных через плечо Минхо строчек, чтобы глаза полезли на лоб, щеки стали пунцовыми, а сам он стал искать в любом фансервисе тайную подоплеку.
Джонхен отвернулся от ноутбука. В комнате было темно, лица Джонхен, освещенного сзади слишком ярким экраном видно не было. Минхо мерно посапывал на кровати, завернувшись в одеяло. Тэмин неловко потоптался на пороге, потом вошел, прикрыв за собой дверь.
— Тэмин? Чего не спишь?
— Хен, я хотел поговорить…
Джонхен вздохнул и закрыл экран ноутбука. Сначала стало очень темно, а потом глаза привыкли к сумеркам, разбавленным светом фонарей и других окон на улице. Почти оглушительно тикали в тишине настенные часы.
— Это… Об У Чихо. О Зико. Хен, ты ведь знаешь что-то, правда? Все знают, только мне не рассказывают. Я не такой уж и маленький, я обо всем могу догадаться и сам… — Тэмин опустился на предложенный взмахом руки Джонхена стул и моляще воззрился на него. – Расскажи, хен. Пожалуйста.
— Зачем тебе это, малыш? Раз мы не рассказываем, значит, на то есть свои соображения, как думаешь? – Джонхен поерзал на стуле, ощущая себя неловко. Он прекрасно помнил наказ мамочки, и быть убитым поварешкой или – хуже того! – оставленным на неделю без нормальной еды и вынужденным самому себе готовить всякую быстроразогреваемую отраву ему совсем не хотелось.
— Дело не в Чихо, дело в вас. Понимаешь, я чувствую себя как на отшибе, как будто мне никто не доверяет, это так обидно, — давить на жалость Тэшечка умел. – Прошу, хен, расскажи! Парни не узнают об этом, если ты этого хочешь! Я буду молчать, обещаю!
— По секрету всему свету, — пробормотал Джонхен, потирая лоб. С одной стороны все это было неправильно. С другой – он прекрасно понимал чувства Тэмина. – Ладно, давай-ка переберемся на кухню, чтобы не будить нашего спортсмена.
На цыпочках они выбрались в коридор и, аки два сутенера на дело, прокрались в кухню, где уселись за стол, не включая свет. Джонхен заварил себе кофе, а Тэмину подал пакет клубничного молока. Вот, кстати, еще один расхожий миф – ну с чего вы взяли, что младшенький любит банана-милк? Да он его с недавнего времени на дух не переносит.
— Ладно, ладно, Тэмми, я понял, — Джонхен повозил ложкой в чашке и отхлебнул немного. Поморщился – кофе был горячим. – Что тебе рассказывать?
— Все, — не задумываясь, выпалил Тэ. – Начни с того, что он должен был быть нашим рэппером.
— Ладно, — неохотно начал Блинг. – У Чихо долгое время торчал в СМ, еще до того, как меня туда притащили менеджеры с воплями, что у меня талант, еще даже до того памятного кастинга, на котором отобрали тебя, Онью и Ки. Он работал со звездами СМ в качестве бэк-граундного рэппера, иногда записывал ведущие партии, как Джей у нас сейчас. Кстати, как бы с Джеем не вышла та же херь, что и с Чихо… — Джонхен потер виски. – Когда нас стали готовить к объединению в группу, я, Онью, Ки и Чихо уже были знакомы. Ты в это время еще провисал в Академии. Менеджеры уже облизывались на тебя, да и Ли Суман дал добро на создание группы из пяти мальчиков, которые бы будоражили умы и сердца нун. Но в самый последний момент, когда уже и ты должен был присоединиться, и в общагу нас должны были поселить, когда уже почти дописались слова и музыка к Replay’ю и еще чуть-чуть оставалось до завершающей связки в танце, у Чихо и руководства что-то пошло не так. В подробности я не посвящен, знаю только, что они разругались жутко, причем собачились на протяжении нескольких дней. В итоге Чихо попрощался с нами, сказал, что жаль, что мы так и не стали группой, и что мы все ему очень понравились, и что он очень жалеет, что он так и не познакомился с нашим макнэ и что нам доставил кучу неудобств… А потом мы его не видели. Менеджеры довольно быстро подцепили Минхо, сначала мы никак не могли привыкнуть к тому, что вместо Чихо запросто нашли запчасть, но потом все же все утряслось. Как видишь, сейчас мы живем и здравствуем, я очень люблю вас и Минхо и думаю, что мы чудесно сработались.
В глазах Джонхена явственно читалось «Ну что, доволен?», но Тэмин узнал ответы еще не на все свои вопросы:
— Тогда что он делает здесь сейчас? Три года прошло, если я правильно тебя понял.
— Даже чуть больше, — Джонхен снова тяжко вздохнул. Весь его вид выражал «О боже, за что мне это? Я сдаю партизанские тайны». – Я не знаю. Говорят, СМ начало использовать его записи в своих целях, естественно, не поставив его в известие, но видимо у Чихо тут есть знакомые, потому что он узнал об этом быстрее, чем песни выплыли в широкий круг пользования. Теперь он пытается отстоять свои права, не допустить использования материалов, ну или хотя бы поиметь часть прибыли, ведь работа-то его. Вроде, судом угрожает, но до этого пока не дошло.
Тэмин кивнул, переваривая информацию. Все это было сложнее, чем он думал и пахло как-то очень неприятно – обманом и выкидыванием ставшего ненужным человека. Ответить себе на вопрос, почему ему вообще приспичило все это знать, Тэмин не мог.
— А почему менеджеры велели вам молчать?
— Кто знает? – пожал плечами Блинг. – Может, боялись, что это всплывет в ненужный момент, что их будут обсуждать и осуждать, что Минхо будет чувствовать себя не «неповторимым», а просто найденным на замену. Ведь тогда его тонус к работе может понизиться, а этого им никак не надо. Но Минхо все равно обо всем узнал, спасибо Ки и бутылке дешевого мартини, притащенного Онью. Впрочем, он не чувствует себя ущемленным и это хорошо. Знаешь, я может, даже рад, что так сложилось. Чихо был довольно взрывной. Он умел взять себя в руки, но все-таки часто дурачился, не зная меры. Никого не напоминает? – он усмехнулся. – Два Джонхена под одной крышей – это слишком. А Минхо с его мрачноватой угрюмостью, с умением молчать, когда надо и с таким потрясающим рвением оберегать тебя от внешнего мира довольно органично вписался в наше разноперое сообщество любителей сверкать на сцене.
Тэмин снова кивнул. Потом улыбнулся.
— Спасибо, хен! Я обещаю молчать и ничем тебя не выдавать!
— Да уж постарайся, — ворчливо откликнулся Блинг, меньше всего желая получить любимой Дивиной сковородкой по голове. – Так, мелочь, марш в кровать, а то завтра не встанешь опять!
— Да, хен! Бегу, хен! – Тэмин отдал честь, потом рассмеялся, допил молоко, выбросил упаковку и рванул в гостиную, стараясь не шуметь.
Джонхен услышал, как открылась и закрылась дверь в коридоре, прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Плитка кухни холодила ноги, в окно лился тусклый лунный свет. Почти все окна напротив в этот час уже были погашены – звездные общаги умышленно размещались в спальных районах, где жили в основном служащие больших фирм, рано встававшие на работу. Так уменьшался риск ненужных встреч с фанатками и повышалась возможность ребят отдохнуть от дневной суеты.
В памяти Джонхена всплыли те дни, расстроенное и злое лицо Чихо, когда он возвращался после очередной стычки с менеджерами, его грустные глаза, когда он пожимал его руку и извинялся за все… В те дни они еще были совсем зелеными, ничего не понимали в мире менеджмента и большого бизнеса, позволяли крутить собой, как того хотело начальство. А Чихо был не такой. Он сразу наверно, учуял, откуда ветер дует, вот и смотал побыстрей. Ну, или его, такого смышленого, просто-напросто выкинули, чтоб не мешал.
Джонги залпом допил кофе, поставил чашку в посудомойку и отправился на боковую. Впереди ждал тяжелый день.
***
«Дорогой дневни…
Нет, не так. Дорогой сомнительного качества листок в клетку, вырванный из вставного блока с моими, прямо скажем, несодержательными университетскими конспектами, сегодня ты будешь играть роль моего дневника.
Просто потому, что я так больше не могу. И раз поговорить я ни с кем не могу, значит, буду изливать душу бумаге.
Я заманался. Я серьезно заманался, я больше так не могу. Я устал, и тешить себя надеждой, что я устал из-за репетиций и активной подготовки к намечающемуся дебюту в Японии (прости, Джинки, ты не умеешь хранить тайны), нет смысла – уже были и туры, и выступления, и ничего, нормально.
Нет, мне не дает покоя он. Мой донсэн, черт возьми.
Да. Да, мне придется смириться с тем, что я, блять, влюбился в своего донсэна. Ну, может не влюбился. Может, это временное влечение на почве нехватки женского общения, нехватки банального человеческого траха, в конце концов. Может, мне просто…
Аааа, ну вот опять!! Опять я отговариваю себя всякими «Ой, да что вы, да я не гей, да я просто двинулся мозгом из-за нашего темпа жизни…»
Ау, очнись и смирись с тем, что ты ревнуешь маленького Тэмина к каждому столбу!! Что засыпаешь и просыпаешься с мыслью, что он должен принадлежать только тебе! Что ты любуешься им, когда он танцует, когда он поет, когда он лохматый с утра бредет в ванную. Что тебе так хочется обнять его хрупкое тело, обнять и прошептать, что теперь ты будешь всегда рядом, что защитишь его от любой опасности, что никому не дашь в обиду…
Тэмин такой большой, он так вырос, он стал крепче, но я по-прежнему вижу только тонкого и стройного, как девочка, мальчишку с большими, испуганными глазами. Я по-прежнему вижу его наивную улыбку, его трогательно сморщенный носик. Он все такой же, там, в глубине, мой Тэмин.
Мой любимый Тэмин…»
Минхо бросил ручку и уставился на исписанный листок. Потом он со вздохом скомкал его. Правда, уже несколько дней как пробравшаяся наружу и теперь нещадно терзавшая его, была трудна. Трудна для понимания и принятия ее такой, какая она есть. Минхо умел понимать все без прикрас, умел не скрываться за фальшивыми самоубеждениями, но от этого было не легче. Если раньше он пытался всеми силами задушить правду, то теперь он не знал, куда деться от осознания. Осознания того, что он никогда не сможет быть там, где больше всего хочет. Быть рядом с Тэмином и знать, что он не просто хен, что он любимый хен…
Он развернул смятый листок и, подложив на колени вставной блок, снова начал писать.
«Я никогда не скажу Тэмину о том, как он важен для меня. Я не хочу, чтобы он начал избегать меня. Я хочу быть рядом, хочу, чтобы он по-прежнему засыпал у меня на плече в самолете, хочу по-прежнему вдыхать такой родной запах его волос. Я хочу, чтобы он, как и всегда, кричал мне “Эй, хен, давай поиграем в приставку!”, хочу, чтобы он улыбался мне…
Если я скажу ему о том, что он для меня значит, он отдалится. Этот навязчивый страх липкими пальцами сжимает все внутри, не дает спать. В какую-то минуту я думаю – ну вот, ну сейчас, ну решусь!, а потом думаю о том, чем это обернется и снова отступаю. Я не хочу терять тебя, мой любимый солнечный мальчик. Я лучше потерплю, помолчу, не буду доставлять тебе неудобств, не буду мешать и портить жизнь. Держи меня за руку, как и тогда, когда ты только пришел в группу и никого не знал, как и тогда, когда ты боялся неизвестности, ждущей впереди. Я боялся не меньше, но с первых секунд нашей встречи понял тогда, что я должен тебя защищать.
Неужели уже тогда я влюбился в тебя? Нет, вряд ли. Я бы понял это, точно бы понял…
Тебе нет нужды беспокоиться, Тэмин. Когда ты полюбишь какую-нибудь девочку, девочку-подсолнух, которая будет достойна тебя, я во всем буду помогать тебе и ей, я помогу вам, если фанаты будут надоедать своими приставучими комментариями в сети, я выгорожу тебя перед менеджерами, я все сделаю, чтобы ты был счастлив.
Важнее твоей улыбки для меня теперь нет ничего в мире.
Ну вот… Почему я такой красноречивый только на бумаге? Где все эти слова, когда они так нужны, когда ты смотришь на меня своими прекрасными темными глазами, когда ты доверчиво улыбаешься мне и спрашиваешь о чем-то, смысл чего я не могу осознать еще несколько мгновений, ослепленный твоей красотой и невинностью.
Ты – как солнечный лучик. Мягкий, нежный, ласкающий и не дающийся в руки. Я могу только любоваться тобой, греться об твое тепло и наблюдать, как ты течешь сквозь пальцы золотистым, неуловимым сиянием…
Так будет всегда, Тэмин. Я всегда буду пытаться поймать твой свет.
Будь счастлив, Тэмми.
Вечно твой, влюбленный кретин,
Чхве Минхо»
Минхо отложил ручку, еще несколько минут смотрел на листок, потом достал из кармана купленную несколько минут назад зажигалку, щелкнул ею и поджег бумагу. Огонь жадно заглотил лакомство, одна за другой исчезали иероглифы, наконец жар в пальцах стал нестерпимым и Минхо бросил листок на землю. Подувший ветер засыпал остатки письма песком, туша пламя. На оторванном остатке, в обрамлении грязно-черных, сгоревших краев, виднелось “Будь счастлив, Тэмми”.
Минхо еще немного посидел на скамейке, затем встал и, не спеша, направился к СМ-зданию, видневшемуся за деревьями парка. Скоро должна была начаться тренировка в спортзале, опаздывать было нельзя.
Позади него ветер несколько раз перевернул и укатил в траву обрывок сожженного, так и не отправленного письма.
Будь счастлив…
***
Тэмин, покачивая ногами в кедах, сидел на стуле в одном из бесконечных коридоров СМ-здания. Ему следовало бы поторопиться в репетиционный зал и, пока там не собрались ребята, немного размяться перед зеркалом, но он не мог заставить себя встать и пойти, потому что знал, что все равно сейчас ничего не выйдет. Чтобы хорошо потанцевать, он должен был выбросить все из головы, чтобы туда влилась и все заполнила музыка, но он никак не мог избавиться от мыслей.
Джонхен не знает, что он так и не смог заснуть прошлой ночью. Судьба У Чихо, так нечестно вышвырнутого из несостоявшейся группы, не давала Тэмину покоя. Конечно, Зико мог сам быть виноват, конечно, менеджерам лучше знать, что и как делать… Но Тэмин, в силу своей наивности и детской, непоколебимой веры в то, что плохого в мире не бывает, бывают только досадные ошибки, никак не мог понять, что же произошло и что происходит сейчас.
Наверно, он бы давно обо всем забыл и не стал бы копаться в грязном белье их SHINee-шкафа, но из головы никак не шли… Его глаза. Глаза, в которых было столько эмоций, и в то же время ни одной, в которых смешались бурная решимость доказать всему миру, кто прав, и апатия. Глаза уставшего от выматывающей несправедливости человека.
Тэмин надул губы, разглядывая свои шнурки. Он всегда знал, что в их бизнесе невозможно быть чистым и честным. Но раньше все это обходило его стороной, все брали на себя менеджеры… А теперь он столкнулся с этим нос к носу, пусть косвенно, но все же столкнулся. Это было дико, странно и ново для понимания, нужно было время…
Он встал, закинул на плечо сумку и побрел по коридору, глядя себе под ноги и считая шаги. Линолеум сменился на паркет, Тэмин понял, что забрел в восточную часть здания и до репетиционной комнаты недалеко. Семьдесят шесть, семьдесят семь, семьдесят восемь, семьдесят девять…
Тэмин, слишком сосредоточившись на счете шагов, влетел во что-то мягкое. Испуганно отскочив, он поднял голову и встретился глазами с чужими, мягко-шоколадными и смеющимися. Перед ним стоял Зико.
— Так и не научился смотреть, куда идешь? – весело спросил он. Сегодня он был одет в необъятную желтую толстовку и спортивные штаны. Заплетенные в высокий хвост волосы ложились мягкими мелкими волнами на его виски и затылок.
— П-простите! – Тэмин поспешно поклонился, чувствуя, как к щекам приливает жар.
— Я от тебя только это слово и слышу, причем с одной и той интонацией. Начинаю подозревать, что ты – запрограммированный робот, призванный подорвать мое и так шаткое самообладание, — серьезно заявил Зико, буравя Тэ взглядом. Тот покраснел сильнее и опустил голову. Зико рассмеялся. – Да ладно тебе, я тебя не съем. Как тебя зовут-то?
— Т-тэмин… Ли Тэмин! – и вдруг как будто кто-то за язык дернул, причем сильно так, со вкусом. – Ваш несостоявшийся донсэн…
Лицо Зико помрачнело. Он на секунду отвел глаза.
— Хотя что это я, я ведь прекрасно знаю, в общем-то, как тебя зовут и кто ты… Только вот ты со мной не знаком. Или уже знаком? – он пытливо глянул на мальчика. – Парни рассказали, да?
— Я сам достал их расспросами, — Тэмин сжал край кофты, нервно теребя его. Он чувствовал себя неуютно, но уходить не хотелось.
Зико некоторое время смотрел на него, потом улыбнулся, его лицо разгладилось от напряженных морщин и повеселело. Он провел рукой по волосам и пробормотал:
— Как жаль, что ты так и не стал моим донсэном.
Тэмин вспыхнул от такого признания и недоверчиво глянул на него. Зико снова рассмеялся – смех у него был удивительный, заразительный и чистый, идущий прямо от души. Тэмин невольно улыбнулся в ответ.
— Ты всегда так смущаешься? – Тэмин помотал головой. – Ладно, знаешь что, сейчас я должен пойти и испортить себе настроение, подарив твоим менеджерам несколько своих не восстанавливающихся нервных клеток, но потом… Не хочешь встретиться? Я уверен, ты много чего хочешь у меня спросить, — Зико подмигнул. Тэмин на секунду потерял дар речи, а потом, сам не понимая, что делает, достал телефон.
— Скажите мне свой номер?
Они обменялись номерами. Зико на прощание напутствовал ему смотреть, куда он идет и удалился дальше по коридору. Тэмин проводил его взглядом, а потом рванул к репетиционной студии. Сердце в груди билось быстро-быстро, предвкушая маленькое приключение, расследование и еще что-то, чему Тэмин пока не мог дать имени.
***
— Эй, мелочь, у тебя телефон в сумке вибрирует!
— Спасибо, хен! – Тэмин пулей проскочил мимо Джонхена и подбежал к их вещам, в кучу сваленным у дверей реп-зала.
Сегодня Рино орала на него весь день, потому что Тэмин был просто невменяем. Он не мог нормально повторить связку, постоянно ошибался, не запоминал новых движений, да и парни, глядя на него тоже начинали спотыкаться. Под конец репетиции Онью уже несколько раз спросил, как младшенький себя чувствует, Минхо постоянно поил его водичкой из кулера, а Рино всерьез опасалась за танец. Но Тэмину было все равно. Он не мог думать ни о чем, кроме скорой встречи с Зико.
Дрожащими пальцами он нашарил в груде хлама у себя в сумке мобильник и с волнением уставился на экран. Сердце в груди подпрыгнуло – на экранчике высвечивалось «У Чихо. Входящий». Тэмин поскорей выскочил за дверь, крикнув, что сейчас вернется. Нажав на кнопку приема, он поспешил по коридору в сторону туалета.
— Але?
— Ну вот, я закончил, — раздался в трубке голос Зико. – Ты там как? Долго еще прыгать будешь?
— Мне нужен еще час-полтора, — страшно смущаясь, пробормотал Тэмин. Он стоял, прижавшись спиной к двери туалета и глядя на свое отражение в зеркале над раковиной. Тут было три кабинки и все три были, слава богу, пусты, так что подслушать их разговор было некому. – Подождете? Хотя, это так долго…
— Ну, ждать тебя в этом жутком здании я, прости, не буду, — сердце Тэмина пропустило удар. – Но тут неподалеку есть кафе, в соседнем квартале, знаешь, где еще подают просто офигенный японский рамен, как же оно называется… Юма… Юми…
— «Юмэмиру»! – воскликнул Тэ. – Да, конечно знаю!
— Ну вот и чудно, тогда там и встретимся. Договорились?
— Да, конечно! Я постараюсь побыстрей!
— Не торопись, репетируй как следует, — голос Чихо приобрел напускную грозность. – И, знаешь что, хватит меня на «вы» называть, такое ощущение, будто я в кембрийском возрасте. А ведь я всего на год тебя старше, если не ошибаюсь.
— Ладно, как скажи… как скажешь, — улыбнулся Тэмин.
— Вот и умничка. До встречи! – Зико отключился.
Тэмин еще немного постоял, глядя в никуда, потом умылся прохладной водой и поспешил назад. Чтобы его побыстрей отпустили, надо хорошо поработать сегодня.
***
— Ребят, вы езжайте домой без меня, я попозже приду, — Тэмин утрамбовал на дне своей сумки кроссовки и оглянулся на лидера.
— А куда это ты намылился, позволь поинтересоваться? – мама Ки никак не могла допустить, чтобы ее чадо склонялось по городу одно, рискуя нарваться на обезумевших фанаток или попасть в «плохую» компанию.
— Мне позвонил… друг детства. Мы с ним вместе… учились в начальной школе. Предложил встретиться. А мы сегодня как раз рано освободились, вот я и подумал… — Тэмин опустил глаза, комкая край кофты.
Минхо слишком хорошо знал своего донсэна, чтобы даже с закрытыми глазами, по одной интонации с уверенность заявить – врет. Похоже, Кибома тоже было не провести, однако он, почему-то смолчал.
— Ну ладно, иди, — пожал плечами Онью, застегивая кофту. – Только возвращайся не поздно, ладно?
— Конечно, хен! Спасибо! – Тэмин весь расцвел, подхватил свои вещи и выскочил из раздевалки.
На некоторое время образовалась тишина. Потом Джонхен протянул:
— Как думаете, малыш нашел себе девушку?
— Не знаю, но почему бы и нет? В конце концов, он симпатичный взрослый парень, не может же он все время посвящать только танцам, — откликнулся Онью, а сердце Минхо болезненно сжалось при этих словах.
— Хотел бы я посмотреть на эту избранную самим Тэмином принцессу, — мечтательно протянул Блинг. – Должно быть, она красива, постоянно танцует и способна выдержать тот адский рацион продуктов, который потребляет наш малыш.
— Кто бы говорил про рацион, Мистер «Я-способен-съесть-острую-лапшу-и-запить-ее-сладким-молоком»! – съязвил Ки.
— Так ведь этому меня мелкий и научил! – отперся Джонхен, скатывая что-то в шарик и кидая его в Диву. При ближайшем рассмотрении это оказались темно-синие носки. Тот завизжал:
— Фууу, гадость какая, убери от меня свои грязные носки!!
— Они же с динозавриками!! – возмутился Блинг, поспешно подгребая к себе свое сокровище. Джинки, не выдержав, прыснул, а Минхо стоял молча, не замечая всеобщего веселья и глядя в стену.
— Может, он нам ее и покажет, как будет уверен, что она – та самая, единственная. Может, они только познакомились, — наконец заявил Ки, брезгливо отряхиваясь от несуществующей грязи, точно оставшейся на нем после соприкосновения с носками Джонхена. – Не может же он не познакомить своих хенов с ней, правда?
— Жду не дождусь! – воодушевленно потер руки Блинг. Ки не преминул одернуть его:
— Смотри, только в нее носками с динозаврами не кидай!
— Такое важное дело я могу доверить только тебе и больше никому, — внезапно улыбнулся ему Джонги, заставив Ки порозоветь.
— Хватит разводить фансервис! Я мечтаю растянуться на диване и посмотреть тот фильм, который Джонг нам рекламирует всю последнюю неделю! – Джинки закинул на спину рюкзак и пихнул Кибома. – Чего застыл, пошли!
Минхо не сразу понял, что его кто-то трясет за плечо. Он обернулся и увидел обеспокоенные глаза Онью.
— Эй, ты в порядке?
— Да… Да, все хорошо, — Минхо постарался улыбнуться, но вышла какая-то перекошенная гримаса. Грудь сдавило железным обручем – ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Онью покачал головой. Лидер не зря был лидером – он видел своих донсэнов насквозь. Вложив в его руку бутылку воды, он пошел к дверям.
— Мы подождем тебя у выхода. Не торопись, — он кинул на него еще один взволнованный взгляд, а потом вышел.
Ноги подкосились, Минхо упал на скамейку и уронил голову в руки. Странное чувство пустоты и безысходности наполняло все внутри. Глупо было надеяться, что он так легко переживет известие о том, что у Тэмина кто-то есть. Он мог сколько угодно себя убеждать, что это все хорошо, что главное, что его малыш счастлив, но сердце не обманешь. Тэмин уже несколько дней витает в облаках, Минхо думал, потому что скоро дебют в Японии… Ага, наивный.
Залпом выпив полбутылки воды, Минхо перевел дыхание. Надо было радоваться. Радоваться тому, что макнэ счастлив. А если она обидит его, он всегда будет рядом, он его утешит… Минхо умылся ледяной водой и грустно посмотрел на свое отражение. Почему он не родился девушкой? Тогда все было бы гораздо проще.
***
Тэмин улыбнулся поклонившейся ему девушке-официантке и покачал головой в ответ на вопрос, проводить ли его к столику. Приподнявшись на цыпочки, он покрутил головой, выглядывая хвост шоколадных волос. Вначале ему показалось, что Зико тут нет, что он устал и ушел, не дождавшись. Тэмин погрустнел, хотя прекрасно понимал, что и сам бы тоже ушел, если бы человек, с которым он назначил встречу, опоздал на полчаса. Уже собираясь уходить, он вдруг заметил желтую толстовку, висящую на спинке стула столика в углу. Солнце освещало Зико сбоку – он сосредоточенно жал по кнопкам PSP, на лице была написана мрачная решимость дать отпор мировому Злу, которое явно атаковало его со всех сторон в игре. Тэмин улыбнулся и, лавируя между столиками, стал пробираться к Чихо.
Он уселся на стул напротив, стараясь не мешать парню. С черной PSP свисал брелок с Hello Kitty, который истошно звенел каждый раз, когда Зико в запале встряхивал игрушку. Под желтой толстовкой на нем оказалась черная майка-безрукавка с надписью на каком-то незнакомом Тэмину языке – то ли французском, то ли испанском. Игрушка запипикала и проиграла какую-то безрадостную мелодию, возвещающую о кончине главного героя.
— Нет, ну что такое! Чтобы убить босса, нужно как минимум три минуты, а в лимите дают всего две с половиной! – сокрушенно воскликнул Чихо. Выключив PSP, он засунул ее в карман рюкзака, висящего на стуле рядом с толстовкой, и улыбнулся Тэмину. – Устал. Голодный?
Тэ робко кивнул. Кушать и вправду хотелось – после репетиций ему всегда казалось, что он похудел килограммов на десять. Зико подвинул к нему меню.
— Я тоже не заказывал, тебя ждал. Предлагаю покушать и направиться в парк, как ты на это смотришь?
Тэмин смотрел положительно. Перекусив раменом, в изобилии представленном в меню (наверно потому, что больше ничего повар готовить не умел), парни расплатились и двинулись в сторону парка. Ну, если этот клочок незастроенного небоскребами пространства с чахлыми деревьями, парой фонтанов и засыпанными гравием дорожками можно было назвать парком.
— Я не хотел уходить, — досадливо морщась, рассказывал Зико. – Но они меня вынудили. Во-первых, я стал свидетелем, как они запросто подправляют контракты девочек из группы «Кристалл», чтобы прибыль распределялась неравномерно, но девочки ничего не могли бы сказать, потому что так написано в контракте, который они сами и подписали. Знаешь группу «Кристалл»? Хотя, откуда тебе знать, ты тогда еще в Академии был. Ну, там мог с ними пересечься… Девчонки так и не дебютировали, расстроенные, нагретые менеджерами, они разъехались по домам и больше не связывали своего имени с шоу-бизом. Хотя одна, вроде, сейчас работает на подпевках у JYP, — он замолчал и молчал так долго, что Тэмин уж решил было, что он не продолжит. Но когда они, не сговариваясь, уселись на какую-то скамейку, Зико все-таки вновь заговорил. – А во-вторых, их просто перестала устраивать моя кандидатура. Они решили, что мое лицо будет портить группу. У них там все просчитано, знаешь ли, и я не подходил на роль «молчаливый брутальный столб». Ничего не могу с собой сделать – у меня иногда шило в заднице включается, — он рассмеялся, но потом опять погрустнел. – Меня выкинули, причем никакого заработка за свои труды я так и не получил. А мой голос много где записан. Кое-где его вырезали, заменили другими парнями, кое-где обработали так, что я сам его узнать не могу, только по интонации догадываюсь, что это я. А сейчас они хотят выпустить в оборот около пяти песен с моими рэп-партиями. Пяти! Тэминни, за такие дела я смело могу подавать в суд, выигрывать дело и, как итог, оставлять их банкротами.
Тэмин кивнул, задумчиво глядя в песок под ногами. Он знал, что его менеджеры – не ангелы, но теперь столкнулся с доказательствами… Это было сложно.
— Ты продолжаешь петь? – наконец спросил он, чтобы отвлечься. Лицо Зико просветлело.
— Да, я записал свой альбом, он, правда, так и не вышел на крупные рынки, но я все равно рад, по-моему, это хороший шаг, — Тэмин с улыбкой кивнул, а Чихо продолжил. – А еще сейчас готовиться к дебюту моя группа. Я там… — он заговорщицки подмигнул Тэмину, поманил его пальцем и прошептал на ухо. – Лидер! Только тсс, мы дебютируем ближе к апрелю, поэтому пока еще рано говорить «гоп»… — он потянулся и развалился на скамейке, глядя в небо. – Но я так счастлив! Ты даже не можешь представить себе, как! Мои согруппники – хорошие, трудолюбивые ребята, я думаю, мы сработаемся. Жду не дождусь нашей первой записи!
— А как группа называется? – поинтересовался Тэмми, разглядывая красивый профиль Чихо. Тот повернулся к нему, прищурив один глаз:
— Секрет!
Тэмин надул губы, а Чихо рассмеялся:
— Да ладно тебе, лучше скажи, как у вас дела в группе продвигаются.
И Тэмин стал рассказывать ему – о группе, о ребятах, о репетициях, о Японии, о Минхо, который занимает в группе место Чихо, о Рино, которая сегодня сорвала голос, пытаясь заставить Тэмина танцевать как следует. Он сам дивился, как легко дается рассказ. Обычно с малознакомыми людьми Тэмин не мог выдавить не слова, только улыбался смущенно и молчал, а тут было чувство, будто он знает Чихо очень, очень давно. Зико улыбался, вставлял свои комментарии, просил пропеть кусочки из песен. Тэмин, краснея, пел или танцевал свои соло-партии, и в итоге скамейки рядом стали заполняться хихикающими, «не палящимися» фанатками. Зико недовольно оглядел их, потом потянул Тэ за рукав.
— Пошли-ка отсюда. Я провожу тебя до метро.
— Мне до звездной общаги несколько кварталов. Я лучше пешком, — покачал головой Тэ.
— Ну как скажешь, — Зико остановился около выхода в парк и показал вправо. – Мне туда.
— А, ну давай тогда, пока… — грустно протянул Тэ, в тайне разочарованный тем, что им не по пути.
Зико посмотрел на него, улыбнулся, а потом предложил:
— Эй, давай встретимся на следующей неделе? Или когда ты свободен?
— В пятницу, — не раздумывая, выпалил Тэ, поднимая на него глаза.
— После-послезавтра, стало быть? Я позвоню, — Зико поднял руку, будто намереваясь взъерошить Тэмину волосы, но в самый последний момент смутился и сделал вид, что изначально хотел помахать.
Развернувшись, он побрел вниз по дороге. Тэмин немного поглядел ему вслед, затем натянул капюшон и припустил по направлению к звездной общаге.
На душе было легко и радостно.
***
«Дорогой криво выдранный листок, который скоро повторит судьбу своего собрата…
Мне так плохо. Мне настолько плохо, что я умудрился наорать на Ки. Наорать! Я! Куда я качусь…
А ведь Ки просто хотел узнать, почему я не ем. Потому что невкусно или потому что нет аппетита. Я ответил, что просто не хочу, а начал приставать – “Что болит? Где болит? Не тошнит? Говорил я тебе, меньше нагружайся в спортзале…”. Я и сорвался. Накричал, что он мне не мать, чтобы заботиться обо мне. Ушел, хлопнув дверью. Истеричка я, ей богу. Никак не могу найти в себе силы пойти и извиниться. Уже и Онью заходил, я думал, начнет читать нравоучения, но он только принес мне чаю и печенья и вышел, не сказав ни слова. Джинки такой добрый ко мне, настолько добрый, что щемит сердце. Хочется прийти, обнять его и разрыдаться.
Я не плакал с шести лет. А теперь уже который день в горле стоит ком.
Чхве Минхо, ты ли это? Тебя подменили. Тебе надо срочно найти свои старые тело и ощущения и забрать их назад. То, чем ты стал сейчас – ужасно. Сопливая девчонка, по уши в трагедии своей первой любви.
Это все ты, Тэмми. Зачем ты творишь такое со мной?
Я не могу думать ни о чем, кроме тебя. Я уже не я.
Тэминни, расскажи мне, кто она. Она красивая? На кого она похожа? Когда-то ты сказал, что хотел бы встречаться со мной, если бы был девушкой, потому что я – Пылающая Харизма. Интересно, ты помнишь об этом? Я тогда тоже выбрал тебя, просто, чтобы ты улыбнулся. Я так любил играть с тобой, любил твою улыбку. А сейчас я не мыслю ни дня без нее. Тэминни, ты для меня больше не просто младший братик, ты – мой смысл жизни…»
В дверь раздался стук. Минхо поспешно запихнул под одеяло тетрадь, ручку и листок.
— Можно? – дверь открылась, в образовавшуюся щель просунулась голова Онью. Минхо нахохлился и подтянул одеяло к подбородку. – Минхо, как ты себя чувствуешь?
Джонхен заходил, опасливо поглядывая на Чхве, забрал ноутбук и ушел. Судя по звукам, он ушел в комнату к Ки, Тэ и Онью, где сейчас торчал обиженный на весь свет Кибом. Минхо чувствовал за собой жгучую вину, ему очень хотелось извиниться, но он знал, что сейчас Ки даже слушать его не будет, да и плюс ко всему, он точно опять сорвется, потому что стоило перестать думать о чем-нибудь осмысленном, в голову тут же вползали догадки о Тэминовой девушке и дикая ревность.
Онью присел на край кровати Минхо, попутно отметив, что малой выпил чай и печенье стрескал. Значит, не болеет, а просто расстроен чем-то.
— Эй, Минхо, я переживаю. И Ки тоже, вот он и полез с расспросами. Ты же его знаешь. Уж прости ему эту его черту мамочки-наседки, — Онью положил руку на одеяло и почувствовал под ним ладонь Минхо. Улыбнувшись, он легонько сжал ее, чем заслужил удивленный взгляд Чхве.
— Это мне надо просить прощения… — тихонько выдавил Харизма, глядя на свои коленки, обтянутые белой простыней. Странно, он часто ощущал себя более спокойным и рассудительным, по сравнению с другими хенами, старше морально… Но вот Джинки иногда становился таким необъяснимо взрослым, что Минхо тут же ясно ощущал эту разницу в возрасте.
— Я думаю, Ки поворчит, но простит тебя, он же видит, что ты чем-то загружен. Не волнуйся, Минхо. Все в порядке, — Онью сжал его руку крепче. – Только не пугай нас так, пожалуйста. Заперся в комнате, накрылся одеялом, кушать отказываешься…
— Хен… — выдавил Минхо, чувствуя, как предательский ком в горле давит уже с невыносимой болью и на глаза наворачиваются слезы. «Только не заплакать, только не заплакать» — внушал себе Минхо, а из-за тумана слез уже почти ничего не было видно. И тут он почувствовал чьи-то теплые руки на спине, и что сам он уткнулся в чье-то плечо, так по-родному пахнущее миксом из острых специй к курице и фруктовым запахом шампуня. Он такой добрый к нему…
— Все будет хорошо, Минхо, все будет хорошо… — тихонько бормотал Онью, поглаживая его спину, пока Минхо беззвучно плакал на его плече, почти не моргая и не всхлипывая, а просто глядя в пространство и чувствуя, как по щекам струятся горячие слезы.
Так прошло несколько минут, потом Онью вложил в руку Минхо салфетку и отстранился. Минхо посмотрел на Джинки красными глазами, не зная, как выразить всю благодарность, которую он испытывал к лидеру. Тот улыбнулся Чхве:
— Я всегда выслушаю тебя, если ты этого захочешь, — Онью встал и направился к двери. Выйдя, он плотно затворил ее за собой. Минхо остался один.
Насухо вытерев глаза, Минхо вдруг ощутил потрясающую легкость в душе, которую уже давно не испытывал. Словно вместе со слезами вышла вся боль, вся ревность, а в образовавшуюся пустоту еще не успела заползти новая порция мыслей о макнэ. Даже вспомнив о нем, Минхо не ощутил ставшей привычной тупой боли.
Минхо поглядел на смятый листок, лежавший на простынях. Быстро скомкав его и засунув под подушку, он рванул к двери.
— Кибом, Кибом!
Сидящий перед ноутбуком и развлекающий мрачного Ки всякими глупостями Джонхен облегченно улыбнулся.
— Ну, наконец-то созрел, — пробормотал он себе под нос.
@темы: fanwork: Fanfiction, genre: Romance, member: Zico, pairing: Other, type: Crossover, type: OOC, type: Slash, size: Midi, type: Bandfic, genre: Hurt/Comfort, genre: Angst, rating: R
-
-
28.10.2011 в 21:49— Привет, малой! Как прошла встреча? Поговорили о печальных школьных деньках?
— Д-да, — с запинкой ответил Тэ, поздно вспомнив, что забыл придумать легенду о встрече. – Я был рад его повидать. Он говорит, может, еще, когда будет в этих краях, опять встретимся, — это уже звучало искренне. Онью снова вперился в книжку:
— Ты смотри, осторожней. Друзья – это, конечно, хорошо, но тебе сейчас не стоит светиться на фанкамах и тому подобной ерунде. Перед дебютом в Японии надо затихнуть.
— Хорошо, хен, — ответил Тэмин, не услышав ни слова из того, что сказал лидер.
Он уже почти исчез за косяком арки, ведущей в кухню, но тут его снова окликнул Джинки:
— Эй, Тэминни, ты не знаешь случайно, что с Минхо твориться?
— Нет, — Тэ развернулся, округлив глаза. — А что с ним не так?
— Он странный какой-то, — ответил Онью, почесав голову. Лидер отложил книгу и серьезно посмотрел на донсэна. – Сегодня наорал на Ки за пустяковые вопросы. Видно, на нервах. Не мог бы ты осторожно поговорить с ним? Ну или просто побыть рядом? Он, кажется, только рядом с тобой держит себя в руках. Если получишь по шапке, с меня кулек карамелек.
— Страховка на кулек карамелек? – хихикнул Тэ, но потом посерьезнел. – Хорошо, хен. Я поговорю с Минхо-хеном.
Онью хотел что-то ответить, но тут в гостиную вошли Джонги и Ки – первый толкал второго, второй рьяно упирался, но первый был настойчив. Все это действо сопровождалось фразами «Мааам, мы все хотим кушать!», «Пусть эти неблагодарные змеи подколодные готовят себе сами!» и «Осторожней с моим кардиганом, не тяни за рукава, бестолочь!!». В арке они столкнулись с преградой в виде Тэмина, который не успел отойти. Пришлось притормозить.
— Эй, хен, что на ужин? – как можно дружелюбней спросил «любимый сынок», не заметив полные предостерегающего ужаса глаза двух вокалистов. На него тут же обрушилась вся мамочкина досадная ненависть:
— Ничего!! Не буду я больше вам готовить – горбатишься-горбатишься, стараешься-стараешься, убиваешь лучшие часы сна и отдыха на эту плиту, и, как итог, никто все равно ничего не ест!! Если вам так надоела моя стряпня – готовьте себе сами или нанимайте домработницу!! – у него разве что из ушей не шал пар, сопровождаемый звуком гудка паровоза, как в мультиках. Тэмин слегка опешил от такого натиска, но Джонхен тут же вызвал огонь на себя:
— Киииии, мы все любим как ты готовишь, очень любим, мы все всегда едим! То, что Минхо один раз раскапризничался не повод сажать нас всех на хлеб и воду! Папочка, малыш и я этого ничем не заслужили! Если так хочешь отмщения, не накрывай на пятерых, ставь только четыре тарелки!
— Эхей, я не допущу раскола и науськивания в своей группе! – Онью вклинился между излучающим потоки темной ауры Ки и Джонхеном. – Не надо так делать, это будет некрасиво. Ки, мы правда все очень благодарны тебе за то, что ты делаешь, лучше никто бы не справился, а ты у нас самый Всемогущий, все на тебе, и ты справляешься. А мы свиньи, — поспешно добавил он, пихнув локтем малых, те энергично покивали. – Прости уж Минхо, ну не сложилось у него что-то, ну выплеснул неудачно. Ты же его знаешь – копит в себе все до последнего, никому ничего не говорит, а потом взрывается в самый неподходящий момент. Он у нас просто еще маленький, не забывай, он второй донсэн в группе. Он хороший, — в глазах Онью что-то промелькнуло. – Он сам себя виноватым чувствует.
— Тем более, он же извинился! – влез Джонхен. – А ты его прогнал.
Ки уже открыл рот, но тут в коридоре появился Минхо, и все затихли. Сказать, что спортсмен выглядел плохо, значит — ничего не сказать. Он выглядел ужасно. Весь какой-то мятый и прибитый, даже слегка ссутулился. Окинув всех потухшим взглядом, задержавшись на секунду на Тэмине, он осознал, что на него устремлено все внимание присутствующих и, распрямившись, сделал вид, что все в порядке. От Тэ не укрылось, как нахмурил брови лидер.
— Мам, что мне сделать, чтобы заслужить твое прощение? – Минхо вымученно улыбнулся Ки. Тот насупился, все уж было решили, что он не ответит и война продолжится, но тот вдруг проворчал:
— Шагом марш на кухню. Сегодня ты будешь готовить, а я буду только давать инструкции. Если выйдет съедобно, точнее нет, если ты потом это съешь, накормишь этим остальных, включая меня и не траванешься, тогда я тебя прощу.
Джонхен облегченно вздохнул, но тут же замер, осознав всю опасность сложившейся ситуации. Онью схватил готового удрать за телефоном и брошюркой с доставкой пиццы вокалиста за шкирку и ослепительно улыбнулся грозному Ки и мученику Минхо:
— Харизма, я верю в тебя! Только не воспламени нам своей Пламенностью кухню, ладно? Хотя под присмотром такого опытного повара тебе, я думаю, ничего не грозит и все выйдет очень вкусно.
Тэмин вперился в пол, стараясь спрятать улыбку. Онью, дипломат, блин. Всем угодил. И ведь никто не будет крыситься – лидер такой душка, что на него просто невозможно кричать, особенно когда он активирует свою супер-силу «Онью сангтэ». Вот и сейчас парней накрыло его добродушием, ворча (ворчал в основном Дива), они оба скрылись в кухне. Джонхен наконец вырвался из цепких лапок лидера и ретировался к себе в комнату. Онью же стоял, задумавшись и кусая прядку волос.
— Надеюсь, мы сегодня поужинаем, — невесело пошутил Тэ, глядя на настенные часы. Время ползло к девяти. Непонятно, что парни сообразят за пол-полтора часа, если дома катастрофическая нехватка продуктов в связи с загруженностью Ки (кроме него, никто к холодильнику не допускался, продукты покупались только в его присутствии и только с его одобрения).
— Поужинаем мы сегодня, конечно, и хорошо поужинаем, Минхо нормально готовит, — ответил Онью, продолжая пребывать мыслями где-то далеко.
Тэмин предпочел его не беспокоить, он потихоньку вышел из гостиной, дошел до их общей с Ки и Онью комнаты и повалился на кровать. В голове сами собой возникли образы сегодняшней встречи, стало тепло и хорошо, как будто пьешь горячее молоко, закутавшись по нос в одеяло. На лицо просилась беспричинная дурацкая улыбка, сдерживать которую становилось все труднее. Ощущение того, что они с Чихо давным-давно знакомы все крепло в душе, Тэмину даже стало казаться, что он знает его лучше, чем своих согруппников, с которыми знаком почти четыре года. Сам не заметив, Тэмин провалился в чуткий, поверхностный сон, полный красочных и очень добрых картинок, содержание которых он даже не сможет потом вспомнить.
-
-
28.10.2011 в 21:49Макнэ обнаружился рядом, стоило глазам привыкнуть к тусклому, но такому противному свету одного-единственного торшера, который Онью как всегда забыл погасить, уходя. Тэмин смотрел очень внимательно, чуть-чуть улыбаясь уголками губ. В его темных глазах читались какие-то такие чувства, которых Минхо не мог разобрать сначала, но этого хватило, чтобы лоб и спина взопрели, а сердце стало биться, как ненормальное.
— Хен, как ты себя чувствуешь? – малыш заботливо положил руку Минхо на лоб, словно проверяя температуру. У Минхо вмиг пересохло в горле. – Ты так неважно выглядишь весь день. Вдруг ты заболел?
— Со мной все в порядке, Тэминни, не волнуйся, — еле выдавил Чхве, заворожено глядя на эти пухлые губы и их обладателя.
Тэмин улыбнулся шире и отодвинулся, продолжая смотреть на Минхо. Тот сел на диване и потер голову, мельком глянув на часы. Второй час. Мда, долго он тут провалялся. Только сейчас Минхо заметил, что он заботливо укрыт пледом, который, правда, наполовину съехал и теперь подметает пол. Заметив недоуменный взгляд Харизмы на сей предмет, Тэ пояснил:
— Это Онью-хен. Сказал не трогать тебя, но я все равно заволновался, вот и пришел. Прости, что разбудил, хен.
— Ничего, Тэминни, все равно надо было вставать и идти в кровать, — Минхо украдкой рассматривал мальчика, стараясь заметить в нем намек на то, что у него появился любимый человек, но ничего не получалось; гораздо важней сейчас был сам Тэмин, его глаза, его трогательные ключицы, выглядывающие из-под ворота слишком большой для него майки. Минхо так хотелось к нему прикоснуться, прижать к себе теплое, пахнущее сладким молоком и шампунем тело… Он был как котенок, такой же ласковый, мимо которого невозможно пройти. Сам не заметив, как это получилось, Минхо ощутил под своими пальцами его шелковистые волосы, нетронутые сегодня укладками и лаками, а посему торчащие во все стороны мягкими полуволнами-полукудряшками. Тэмин рассмеялся, подтянувшись поближе и выгибаясь ласке, не понимая истинных причин проявления ее хеном, но Минхо и этого было достаточно – он обнял Тэ и уткнулся носом в его волосы.
— Хен, — тихонько прошептал Тэмин, уютно устраиваясь на плече Харизмы.
— Да, малыш? – так же тихо ответил Минхо, поглаживая кончиками пальцев голову и шею мальчика и от всей души желая, чтобы этот момент не заканчивался.
— Хен, ты влюблялся когда-нибудь? – Минхо вздрогнул и похолодел, а Тэмин, не заметив, продолжил. – На что это похоже?
Минхо не знал, куда деваться. Он догадался? Он обо всем знает? Что делать?
Тэмин молчал и Минхо решил попробовать ответить. Может ли быть такое, что…
— Когда ты влюблен в человека… Ты хочешь его видеть. Постоянно. Тебе хочется ощущать каждой клеточкой своего тела его присутствие… — слова вдруг дались легко, было ощущение, что он пишет все это на бумагу, что после этого можно будет скомкать ее и выбросить, и никто-никто не узнает, что там было. Начав, сложно остановиться, Минхо сам не заметил, как говорит вслух самое сокровенное. – Хочется быть рядом, всегда-всегда, видеть его улыбку, его счастье, ощущать его запах. Этот человек заменяет тебе солнце, ты улыбаешься, лишь завидев его, он самое настоящее сокровище для твоего сердца. Ты делаешь все, чтобы он был рад…
Тэмин отстранился и внимательно посмотрел на Минхо. Он был так близко, такой доступный – чуть наклонись и уже можно ощущать губами его губы, целовать его, прижимать к себе…
— Хен, — дыхание Тэ обжигало. Минхо казалось, что это происходит не с ним и не здесь, что вот сейчас Тэмин скажет то, чего он не может сказать ему так долго. – Хен, ты так говоришь, будто у тебя есть любимый человек.
— Да. Он ближе, чем ты думаешь, — улыбнулся Минхо, чуть наклоняясь и обхватывая талию мальчика руками. Тот удивленно на него посмотрел, но потом опять улыбнулся:
— Знаешь, а я, кажется, тоже влюбился. Только я еще не уверен в своих чувствах, но кажется, это так.
— Я знаю этого человека? – Минхо чуть-чуть надавил на талию мальчика, заставляя его прижаться к себе.
Следующие слова макнэ засадили настоящую дробь в сердце Харизмы.
— Не уверен, — Тэмин улыбнулся, вздохнул и обнял Минхо. – Но я вас обязательно потом познакомлю поближе, обещаю.
Минхо сидел, ничего не понимая и чувствуя, как сердце потихоньку останавливается. А Тэмин – милый, наивный Тэмин – разжал руки и заговорщицки подмигнул Минхо:
— Только, пожалуйста, не говори никому пока, ладно? Это секрет!
Минхо тупо кивнул, глядя куда-то мимо танцора. Тот подбежал к двери, ведущей в коридор со спальнями и, обернувшись в дверях, прошептал:
— Спокойной ночи, хен! Не сиди здесь долго!
Минхо снова кивнул. Еле слышно долетел звук открываемой и закрываемой двери. Но Чхве не слышал ничего, ощущая только пустоту, ледяные кончики пальцев, иголки в сердце и полное нежелание что-либо делать, понимать… На секунду промелькнула мысль о суициде, но, не найдя никакого отклика от зависшего Минхо, поспешила дальше. Это правда, это правда… Тэмин влюблен, у него есть кто-то, кому он улыбается гораздо чаще, и этот кто-то – не Минхо. Он гораздо ближе к макнэ, гораздо счастливее… Какая же она? Блондинка или брюнетка? Высокая? Или малышу понравилась маленькая, с по-детски наивными глазами? Насколько она прекраснее? Воображение рисовало Минхо кого-то сродни ангелу, потому что никто, кроме ангела, не мог быть достойнее Тэ. Часы тихо тикали, отмеряя секунды, а Харизма все сидел, глядя в одну точку в пространстве, слегка покачиваясь и выглядя, как зомби.
Минхо опомнился только когда на этот злосчастный диван, второй раз за ночь кто-то сел. Скорее по привычке, чем по желанию, Минхо повернул голову и наткнулся на сочувствующий взгляд добрых карих глаз. Онью поднял с пола плед, уроненный слишком быстро вскочившим макнэ и осторожно накинул его на колени к Минхо.
— Ты его любишь, да? – прошептал лидер.
Минхо ничего не ответил, глядя в пол. Ему даже было неинтересно, подслушивал ли Онью, давно ли он здесь, видел ли он всю эту картину… Ему было все равно. Сейчас – все равно.
Теплые руки Онью обняли его, потянули к себе и устроили у себя на коленях. Зарывшись носом в пижаму с утятами, Минхо закрыл глаза, ощущая, как пустота в душе разрастается со страшной силой.
Ни один из них так и не заснул. Утро они встретили каждый в своих мыслях, в полной тишине.
-
-
28.10.2011 в 21:49Тэмин чувствовал себя так, будто оттолкнись посильней от асфальта – и взлетишь. В сердце билась безумная свобода и радость, хотелось петь и смеяться на всю улицу. Ему было хорошо и весело от того, что хены помирились, от того, что скоро дебют в Японии, что Чихо сумел выкарабкаться из этой неприятной истории и, даже если с теми пятью песнями ничего не выйдет, у него скоро дебют, а если группа пробьется, он расскажет прессе, что случилось на самом деле… Маленький, добрый Тэмин совсем не понимал, что если эту ситуацию узнают широкие круги, то SM потерпит крах, а вместе с ними работу потеряют и все их певцы и актеры. Самое главное было в Зико.
Тэмин только вчера понял истинную природу этих чувств. Тэмин никогда не влюблялся, эти ощущения были новыми, такими захватывающими. Он думал, что это настоящая любовь, точнее, он мог только надеяться на это – ведь ему было не с чем сравнивать. Любовь с первого, ну пусть со второго, взгляда – Тэ всегда в нее верил, а когда во что-то очень веришь, обычно это с тобой и происходит.
Тэмин легко перенес то, что его первая влюбленность случилась однополой. Он никогда не испытывал никакой гомофобии, он всегда думал, что в чувствах важнее сами чувства, чем то, к кому и почему ты их испытываешь. Такое не нужно объяснять, такое придет само.
Когда он думал об этом, на смену радости быстро приходило волнение – Чихо может не принять этого. Чихо будет расстроен или разозлен, если все поймет, поэтому сейчас Тэмину ничего нельзя делать. Надо только иногда встречаться с ним и испытывать ту радость, о которой говорил Минхо-хен.
Интересно, а кто тот человек, который так важен для Минхо?
Тэмин был почти уверен, что это – какая-нибудь нуна из Girls’ Generation – ведь они все так подходили под идеальный тип Минхо. Длинноволосые, длинноногие, мягкие и нежные, во всяком случае с малознакомыми людьми. И в платьях. Минхо таких любит.
Или она еще старше? Минхо всегда нравились постарше. Тэмин пообещал себе обязательно расспросить его при случае.
А потом его мысли вернулись к Чихо. Все так и должно было быть! Если бы тогда ничего не случилось, сейчас бы вместо фансервиса Ту-минов, был бы фансервис ЗиТэ. Или дальше чуть больше, чем фансервис…
Чихо такой необыкновенный. Настолько необыкновенный, что сердце забывает биться, когда он рядом с ним. Его мягкие глаза, его смех… Таемин зажмурился, ощущая внутри волнение при мысли о скорой встрече.
Чихо позвонил сегодня почти в то же время, что и в прошлый раз и сказал, что будет ждать его у Чхонгечхона. Конечно, это были Тартары и даль безумная, но Тэмину было все равно. Он уже убил час на метро и сейчас бежал вдоль набережной Хангана, к каналу.
Зико ждал его на мосту, прямо над маленьким водопадиком на Чхонгечхоне. Сегодня волосы у него были распущенны, примяты сверху кепкой. Со спины его можно было принять за крепкую девчонку-рэппера или айрэнби-чику (
Заслышав сзади шаги, он развернулся и улыбнулся.
— О, привет, малыш! – сердце у Тэ приятно екнуло, никогда еще это, ставшее привычным и иногда немного раздражающее обращение не приносило столько радости. – Долго в метро толкался?
— Да, извини, что задержался, — Тэ встал рядом и перегнулся через перила, глядя вниз, на воду. Сегодня было немного пасмурно, светло-серые, будто грязная вода, облака затянули небо над Сеулом. Несмотря на март, люди натянули осенние сапожки и перчатки, некоторые девушки даже надели шапки.
— Да это я должен просить прощения, я ж тебя сюда зазвал, — Чихо облокотился на перила рядом и тоже в задумчивости уставился вдаль.
Подул ветер. Тэмин, одетый в одну толстовку, поежился. Заметив это, Чихо тут же стянул с себя ветровку и накинул на плечи Тэмину, оставшись в одной майке с большой мордочкой Hello Kitty! на ней.
— И не спорь, еще не хватало, чтобы ты простыл за пару месяцев до дебюта, — проворчал он, пресекая на корню готовые сорваться с языка Тэ возражения. – А мне не будет холодно, не волнуйся. У меня горячая кровь, — последние слова были сказаны с заговорщицкой усмешкой и подкреплены подмигиванием. Тэмин благодарно улыбнулся в ответ и закутался в ветровку.
Они проторчали на Чхонгечхоне около полутора часа, занимаясь самым прекрасным делом на этом свете – праздным ничегонеделаньем. Они гуляли, дышали относительно свежим (в центре-то мегаполиса?) воздухом и говорили, говорили, говорили… Создавалось впечатление, что этим двоим нужно так много успеть за такое малое время – узнать друг друга поближе, чтобы понять, почувствовать, что нужно другому.
— Дебют назначен на апрель, на десятые числа, — Зико присел на краешек каменной ступеньки и похлопал рукой рядом с собой, приглашая Тэ. – Еще точно не могу сказать, на какие. Ууух, всех порвем на Олимпе славы!
— Придется пободаться с нами, — высунул язык макнэ. Он сел рядом, ощущая бедром и коленом тепло сидящего рядом Чихо.
— Да “Block B” вас как котят, — беззлобно подначил его Зико, посмеиваясь. Глаза Тэ загорелись:
— Значит, Блок Б?! Агаа!
Зико звонко хлопнул себя по лбу:
— Пропалился, вот черт! Я же хотел, чтобы это был сюрприз… — он выглядел таким расстроенным, что Тэмину тоже стало не по себе.
— Эй, хен, да ладно тебе… Ну я никому не скажу, ну правда! Хеен…
Зико отвернулся и что-то пробормотал. Тэмин, не расслышав, переспросил, даже наклонился поближе. Вдруг Зико обхватил его одной рукой и прижал к себе. Тэ боялся вздохнуть, не то что пошевелиться. Губы Зико прижались к его макушке и он прошептал:
— Говорю, не хен я тебе вовсе… Во всяком случае, не тот хен, каким мог бы быть.
Тэмин прикрыл глаза. Очень хотелось сказать, что-нибудь о том, что он гораздо лучше тех хенов, что стали его одногруппниками, лучше хенов из всех других групп… Но никак не получалось. Вместо этого, он тихо ответил:
— Я тоже тебе не тот донсэн, каким должен был быть… Но, может, так и лучше, а?
Зико помолчал, потом выпустил его и рассмеялся. Смех был немного наигранным, но обстановку разрядил.
— Хей, если будем так и дальше сидеть, точно приморозимся и до дебюта не доживет ни один. Давай-ка, встали и почесали в кафе!
-
-
28.10.2011 в 21:50Может, случись это в другое время и при других обстоятельствах, Тэ и заметил бы, что с Минхо что-то не так, но мальчик был настолько окрылен своей новой, упоительной жизнью, в которую вошло такое важное чувство, как любовь, что почти ничего не замечал за ее пределами.
Теперь он жил от встречи до встречи с Зико. Появлялись какие-то свои, собственные темы для разговоров, шутки, особые места. Это было так здорово и прекрасно – просто идти рядом и смеяться над тем, что понятно только вам двоим…
Тэмин расцветал день ото дня, и чем шире сияла улыбка на его лице, тем больше затухал Минхо. Он больше не мог бороться с собой – Тэмин был нужен ему, как кислород и в то же время слишком долгое присутствие макнэ рядом начинало выкачивать из него последние жизненные силы и тонус. Спасение нашлось в Онью. С тех пор, как лидер обо всем догадался, он стал еще внимательней к своему донсэну. Минхо думал – отвернется, задерет нос или, того хуже, расскажет все ребятам и начальству… Но нет. Онью никогда не поднимал эту тему, но всякий раз, когда Минхо обнаруживался сидящим ночью на кухне в полном одиночестве, лидер, ни слова не говоря, заваривал ему горячий шоколад или чай, доставал откуда-то любимое печенье Минхо и садился рядом. Одной его ободряющей улыбки хватало, чтобы Минхо стало чуть-чуть легче при мысли, что не все в этом мире не понимают его, а находятся те, кто готов поддержать.
Случались такие дни, что Тэмин возвращался совсем поздно и совсем рассеянный, улыбка счастья не сходила с его лица, он не ел, а сразу заваливался спать, даже не поговорив толком с ребятами. В такие дни Минхо думал о том, что он мог делать и к горлу подкатывала уже почти тошнота. Он взрослый мальчик. Ну чем они могут там заниматься? Тэмин не будет делать глупостей, но все же…
И Минхо начинал мучиться еще сильней, не находя себе места. В один из таких дней, точнее ночей, Онью нашел его, сидящим на полу в ванной, натянувшим на голову полотенце и безучастно глядя в стену. Всерьез опасаясь за здоровье Харизмы, как моральное, так и физическое, лидер силком оттащил его в свою комнату и помчался со стаканом горячего молока. Послушно выпив все до дна, Минхо поднял на него отсутствующий взгляд и тихо спросил:
— Почему ты такой добрый ко мне?
Сердце у Онью пропустило удар, но он улыбнулся и ответил:
— Я же твой лидер, я должен во всем помогать своим донсэнам.
Когда он вернулся в комнату, отнеся пустой стакан на кухню, Минхо спал на его кровати, уткнувшись головой в подушку. Онью улыбнулся и прилег рядом, решив не будить его, а самому пойти спать в гостиную. Но вот только на секундочку… На одну…
Онью прижался к его спине, слушая ровное сердцебиение спортсмена и его размеренное дыхание. Минхо спал так спокойно, как не спал уже давно. Сам не заметив как, под этот еле слышный мерный стук, Онью уснул с улыбкой на лице.
-
-
28.10.2011 в 21:51Рассказы Чихо обычно не несли в себе очень большой смысловой нагрузки, однако то, как он жестикулировал, то, как сверкали его глаза – все это так нравилось Тэмину, что он никогда не перебивал его, а слушал, украдкой любуясь глубокими шоколадными глазами и мягкими волосами.
За столь короткое время он, кажется, изучил все его привычки и любимые вещи – забывать рюкзаки на стульях, носить всякую мелочевку в карманах, нежно любить любые предметы, связанные с Hello Kitty!, иногда очень громко разговаривать, непрерывно егозить на стуле и сыпать всякими шутками… Он и вправду был чем-то похож на Джонхена, от этого чувство давнего знакомства все крепло в душе у Тэ.
Сегодня они бесцельно шатались где-то в центре города, не наметив какого-то особого маршрута. Погода снова была плохая – хмурые тучи кружили в небе уже несколько часов, все копя в себе негатив и готовясь разразиться основательным ливнем с грозой. Почти все благоразумные граждане попрятались по домам и офисам и только редкие, спешащие куда-то люди встречались ребятам на пути.
— Нет, ты представляешь?! Мой стилист предлагает мне одеть ЭТО! – Чихо продемонстрировал фотку в телефоне и Тэмин прыснул, представив себе рэппера в этом неясного цвета костюме, изобилующего стразами и шипами.
В это время в небе глухо заворчало и на нос Тэмина смачно плюхнулась первая крупная капля. Капли быстро переросли в ливень и парни вымокли до нитки. Зико стянул с себя куртку и постарался хоть как-то растянуть ее над их головами, но получалось плохо, потому что налетевший ветер кидал ее из стороны в сторону, а дождь бил то в лицо, то в спину. Перебегая от навеса к навесу, они перепрыгивали через быстро натекающие лужи и безудержно хохотали над собственным взъерошенными челками, промокшими чуть ли не до колена брюками и вообще сложившейся ситуацией.
Тэмин, несмотря на возможную угрозу заболеть и не попасть на дебют в Японии, неохотно забегал под козырьки домов, наслаждаясь самим действом бега под водой и счастливым, мокрым и улыбающимся Чихо рядом.
— Эй, моя квартира тут, недалеко! Старая, я в ней до дебюта жил, все никак не продам, давай туда? – стараясь перекричать шум дождя, Чихо наклонился совсем близко к уху Тэмина. Перескакивая через лужу, оба дернулись, и макнэ, с замиранием сердца ощутил чужие губы на своем виске, чуть ниже, еще ниже… Это длилось каких-то полсекунды, потом Чихо отстранился и вопросительно заглянул ему в лицо.
— Да, давай! – Тэмин от души надеялся, что он не сливается по цвету со своей ярко-красной кофтой.
Чихо резко свернул, утянув за собой Тэ, и они почесали вдоль небоскребов еще быстрей прежнего.
Только в лифте они наконец перестали смеяться и смогли перевести дыхание.
— Блин, вот угораздило нас вляпаться! – Зико погремел ключами в замочной скважине и распахнул дверь квартиры. – Проходи, чувствуй себя как дома, можешь пойти в душ, сейчас выдам что-нибудь из одежды и поставлю чайник.
Получив комплект из необъятных спортивных штанов и такой же майки (с Китти, а вы как думали?), Тэмин пошел плескаться в горячей воде. Уже вытираясь, он поздно сообразил, что нижнего белья-то ему не дали, а его собственные темно-синие боксеры были мокрые насквозь. Помучавшись нелегким выбором, Тэ, наконец, решился и, страшно смущенный, натянул сухую одежду на голое тело. Развесив мокрые вещи в сушилке, которая обнаружилась тут же, Тэ выглянул из ванны, продолжая вытирать волосы маленьким полотенцем. Услышав звук открываемой двери, Чихо тут же выскочил из кухни и, раздеваясь чуть ли не на ходу, влетел в освободившийся душ, крикнув, что все на столе и его можно не ждать. Посмеиваясь, Тэмин прошел на кухню и стал потягивать сладкий теплый чай, постепенно отогреваясь и убаюкиваясь стуком капель за окном.
Когда Чихо появился в кухне, Тэ чуть не подавился. Раньше он видел его только в майках и толстовках, купленных, видимо, в каких-то спорт-магазинах, причем размера, наверно, катастрофически не хватало, поэтому Чихо приходилось покупать на пару размеров больше. Как итог, рэппер всегда был в чем-то таком мешковатом, что полностью скрывало от глаз людских его тело. А там было что скрывать.
Сейчас, за неимением других вещей, Чихо пришлось облачиться в старые, видимо маловатые для него джинсы, ибо они сидели почти в облип, и рубашку, которую он оставил расстегнутой. Не перекаченное, но довольно рельефное тело, с мягкой кожей и легким оттенком смуглости прямо-таки гипнотизировало. Макнэ постарался одернуть себя, но взгляд, будто приклеенный, вечно возвращался на пресс Чихо. Тот же, ничего не замечая, беспечно угнездился напротив, отхлебнул чаю и улыбнулся:
— Отогрелся?
Тэ опомнился, кивнул и тоже улыбнулся. Потом махнул рукой на коридор позади себя:
— Так уютно. Наверно, жалко было уезжать?
— Очень, поэтому никак и не могу продать, — поморщился Чихо. – Но денег на квартплату уже почти нет, если группа не раскрутится, точно придется расстаться с ней.
— Думаю, все получится, — ободряюще кивнул ему Тэ.
Чихо хотел что-то ответить, но тут зазвонили в дверь. От неожиданности оба парня подскочили, Тэ задел стоящую на краю чашку с остатками чая и расплескал себе на майку и штаны. Чихо нахмурился:
— Это еще кто? Все соседи давно знают, что я съехал… — заметив расстроенный вид Тэ, пытающегося оттереть чай салфеткой, он улыбнулся. – Да забей ты, в ванне халат, возьми его пока, а одежда быстро высохнет.
Тэ послушно пошел в ванну, и, пока Чихо открывал дверь, скинул одежду и влез в халат. На ходу завязывая пояс, он с любопытством выглянул в коридор… и замер.
Потому что за Чихо, недоуменно отступившим назад, в дверном проеме виднелись очень знакомые черные мокрые волосы.
Минхо медленно перевел взгляд на Тэмина. В его глазах, и без того грустных, вдруг всколыхнулась невыносимая боль.
-
-
28.10.2011 в 21:52Ну да, он знал, что Тэ здесь. Но все равно до последнего, до какой-то решающей секунды все еще надеялся, что произойдет чудо, что его тут не окажется… Но чуда не произошло.
Казалось, хуже быть не может, но все-таки смогло. Минхо заметил, что Тэ в халате на голое тело и прикрыл глаза. Вариантов, почему это малыш голый могло бы быть не так уж много. Ну, промок под дождем, ну, дали ему переодеться, но так ли это? А может быть…
Минхо не хотел шпионить, ни в коем случае, нет! Просто так уж сложилось, что ему нужно было сходить с родителями к нотариусу, по поводу оформления кое-каких бумаг. А уже выходя из офиса, он заметил до боли знакомую красную кофту на другой стороне улицы. Тэмин шел с каким-то парнем. И он выглядел таким же счастливым, каким приходил по вечерам в их квартиру.
Минхо поспешно попрощался с родителями и рванул за ними. Сначала он хотел их догнать, потом передумал. Ну догонит он их, и что скажет? «Тэминни, ты что это, с парнем встречаешься?» Закатить истерику? Ну да, ну да…
Эти двое так мило болтали, что Минхо потихоньку закипал. Тем более, осознание того, кто идет рядом с макнэ не заставило себя долго ждать – знакомые волосы, знакомая фигура… Чхве уже хотел развернуться и уйти, куда-нибудь в спортзал, чтобы до одури кидать баскетбольный мяч об стенку, выбивая из головы все мысли о главном танцоре, но тут начался дождь и пришлось побыстрее спрятаться. А заметив, как бодро эти двое куда-то бегут, чувство ответственности за малыша перевесило.
Где-то в спальном районе Минхо потерял их из виду, но все-таки обернувшись в какой-то момент, успел заметить знакомую красную кофту, исчезающую в подъезде многоэтажки. Минхо решил дождаться, когда он выйдет и обо всем поговорить, но вышел вездесущий консьерж, которому не понравился слишком долго торчащий у подъезда молодой человек, и пристал с расспросами. Пришлось наплести про друзей, которые недавно вошли, но забыли дать ему номер домофона и этажа, а на телефон не отвечают. Поломавшись, консьерж все же пустил его, напоследок сообщив нужную кнопку в лифте. Безуспешно позвонив в несколько дверей и извинившись перед вышедшими владельцами, Минхо, методом вот такого вот тыка, узнал нужную дверь.
Палец долго висел над кнопкой, пока владелец решался. Решился.
Позвонил.
И сам был этому не рад.
— Тэминни… — наконец раздалось в наступившей тишине. Чихо сразу все понял и не влезал с ненужными вопросами по типу «Ты кто?» и «Чего тебе надобно?».
— Хен… — Тэ растерялся, но потом взял себя в руки. – Хен, как ты тут оказался?
— Это я у тебя должен спросить. Кто он? Что вы тут делаете? – бесцветный голос Минхо мог бросить в дрожь любого. Он стоял, не отрываясь глядя на макнэ и чувствуя, как уже почти физически ощущается эта невыносимая боль.
— Это Чихо-хен. Он мой друг, — голос Тэ звучал так, будто мальчик оправдывался. – Мы просто зашли спрятаться от дождя.
Минхо молчал, опустив голову. С волос на ковер прихожей падали маленькие капельки.
— Хен, ты весь мокрый, ты же заболеешь! Чихо-хен, не мог бы ты дать полотенце и…
— Ничего мне не надо! – внезапно рявкнул Минхо. Он поднял глаза и Таемин, уже почти подбежавший к нему, отшатнулся. – Я-то думал, это какая-нибудь девочка. Милая, хорошенькая девочка, которая любит тебя. А это оказался парень? Да еще и тот, у которого Санта-Барбара с SM?! Ну, Тэминни, ну ты молодец! Влюбился в парня, да еще и в такого…
Тэмин ошарашенно молчал, но потом вскинулся на защиту:
— Ничего и не «такого»! Чихо-хен очень хороший и добрый и гораздо внимательней ко мне, чем ты! – теперь Минхо пошатнулся, как от пощечины. – И вообще, какая тебе разница?! Чего ты следишь за мной? Ты что, подписывался в мои опекуны?! Почему ты вообще…
— Да потому что я люблю тебя! – заорал Минхо, перебив Тэ. – Потому что я, блять, люблю тебя, маленький неблагодарный ребенок!! Невнимателен? Я невнимателен к тебе?! Да я не сплю иногда, чтобы ты выспался, я не отдыхаю, чтобы ты отдохнул, я всегда присматриваю за тобой, а ты говоришь, что я слежу?! Бестолочь, а случится с тобой что-нибудь, ты вообще знаешь, что со мной будет?! Ты вообще, эгоист, о ком-нибудь, кроме себя хоть раз думал?!! – в бешенстве Минхо вскинул кулак и долбанул им по косяку двери.
Чихо тут же оказался рядом и загородил собой потерявшего дар речи Тэ.
— Хватит разносить дом, — холодно проговорил он. – Тэмин предлагал тебе войти. Если ты будешь пережидать дождь вместе с нами, будь добр, остынь и…
Минхо воззрился на него с закипающей ненавистью.
— Ты, — угрожающе прошипел рэппер. Тэмин никогда не видел его таким взбешенным. – Если что-нибудь случится с моим донсэном, я достану тебя из-под земли. Тебе все понятно?
— Почему это с ним должно что-то случится? – тоже начал раздражаться Чихо. – Если ты не собираешься входить, то тогда выход тебе показывать не надо, ты в нем стоишь…
— Нет, подождите! Он же точно заболеет, если сейчас пойдет домой! – Тэмин с отчаяньем вклинился между парнями. – Пожалуйста, ну не надо… — его голос дрожал, как будто мальчик был готов расплакаться, он переводил глаза с одного угрожающе сверлящего взглядом оппонента парня на другого.
Наконец напряженное молчание стало невыносимым. Минхо, не отрывая взгляда от Чихо, отступил назад, на лестничную клетку. Потом он посмотрел на Тэ и протянул ему руку.
— Пойдем домой, малыш. Собирайся.
Тэмин очень долго боролся с собой, но потом опустил голову и еле слышно прошептал:
— Я не хочу. Нет. Прости.
Минхо еще немного постоял с протянутой рукой, потом медленно ее опустил, развернулся и, не оглядываясь, пошел к лифту. Двери лифта закрылись и сгорбленная спина Харизмы пропала из виду.
-
-
28.10.2011 в 21:52— Эй, — тихонько прошептал он, кладя ему руку на плечо. – Эй, малыш…
Тэмин поддался вперед, обнял его и расплакался. Чихо ласково погладил его по спине, баюкая, как маленького.
— Не надо плакать, все будет хорошо…
— Ничего не будет! – всхлипнул Тэмин. – Минхо-хен ненавидит меня теперь!
— Ну, ненавидеть он тебя точно не будет. Не сможет. Он любит тебя. – Зико вздохнул. – Ведь ты его донсэн.
— Не хочу быть его донсэном, — Тэмин уткнулся носом в плечо Зико и пробормотал. – Хочу быть твоим.
Воцарилась тишина. У Тэ заледенели кончики пальцев, больше всего он боялся реакции Чихо.
— Тэмин, — позвал Зико и тот вздрогнул. – А то, что сказал Минхо – правда?
— Что именно? – переспросил Тэмин, чувствуя себя очень глупо.
Чихо отстранился и заглянул макнэ в глаза.
— Ты меня любишь? – очень тихо спросил он.
Тэмин почувствовал, что краснеет, но все же кивнул – отпираться было глупо, Зико и сам все слышал. Очень хотелось провалиться куда-нибудь. Все эти события, враз свалившиеся на голову Тэ, все эти крики, разборки и тайное, которое стало явным…
А потом случилось то, что окончательно добило макнэ за этот день. Чужие губы очень нежно, почти невесомо прикоснулись к его собственным, ласкаясь, потерлись, потом прижались на секунду крепче и отстранились. Тэмин с недоверием, смешанным с радостью, поднял глаза на Чихо, а тот, обнимая мальчика за талию, уткнулся носом в его макушку:
— Как все-таки жаль, что ты не мой донсэн…
Тэмин, крепко прижимаясь к горячей коже Чихо, счастливо улыбнулся и тихонько пробормотал в ответ:
— Я только твой.
Чихо повернул к нему голову и Тэ, подтянувшись на цыпочки, сам прикоснулся губами к его, углубляя поцелуй. Зико мягко перехватил инициативу, подтолкнув мальчика к стене и оперевшись на нее одной рукой. Второй рукой он медленно погладил его волосы и спустился ниже, стянув край халата с плеча Тэ. Тот вспыхнул и смущенно опустил глаза, но попыток остановить Зико не предпринимал.
— Прости. Ничего не могу с собой поделать – ты так притягиваешь, — пробормотал Чихо, перемещаясь губами к его плечу и проводя влажную дорожку по шее до мочки уха. Тэмин молчал, и Чихо тут же отстранился, обеспокоенно заглядывая ему в глаза. – Я не буду, не бойся, ничего не буду делать…
Сердце у Тэ было готово выпрыгнуть из груди, но он все-таки подтянулся на цыпочки, обнял Чихо и прошептал ему на ухо:
— Не останавливайся.
-
-
28.10.2011 в 21:53Конечно, он знал, кто такой У Чихо. Конечно, он знал, что если бы менеджеры тогда в последний момент не решили поменять планы, куковал бы он сейчас в университете, все сводное время посвящая спортзалу. Но он никак не думал, что этот У Чихо как-то вернется в их жизнь, причем именно так, именно тогда, когда этого так не хотелось.
Ему рассказал Ки, в один из вечеров, когда старшие решили устроить маленький сабантуй в честь объединения в группу и начала творческого пути. Пьяный в стельку, заплетающимся языком, он безостановочно плел донсэну про то, «как оно было». Джонхен к тому времени уже дрых на диване, Онью – на столе, а Ки все не спалось. Сам Минхо почти не выпил в тот день. Зря или не зря – он до сих пор не знает. Даже если бы он ничего не вспомнил бы на следующий день… Кто знает?
Нет, Минхо не чувствовал себя просто найденным на замену. Фанаты любили его, хены относились к нему очень хорошо, младший донсэн так вообще души не чаял – и Минхо все это нравилось, он даже был благодарен Зико, который освободил ему это место.
Менеджеры просили не говорить об этом случае Минхо и Тэ, опасаясь, что первый после этого рассказа, уйдет, а второй пойдет искать справедливости, растрезвонит об этом на всю округу и SM потерпит крах. Рвение Тэмина спасать всю планету уже было им знакомо к тому времени. Они прекрасно осознавали, что младшенький ничего не поймет – для него мир бизнеса и денег был закрыт для вникания, во всяком случае пока. И СМ просто побоялось за свои акции, за свое благополучие и дальнейшее процветание.
Да и вообще – зачем ворошить прошлое? Тэмин не спрашивал – никто не рассказывал, все давно запихнули это в пакет и выбросили.
Но пакет снова всплыл. Что ж, СМ сами в этом виновны, но это их дела.
Гораздо важнее, что это узнал Тэ. Нет, он не побежал к прессе с воплями и чистосердечными рассказами, он сделал гораздо хуже… Минхо зажмурился, вспомнив то, каким счастливым он выглядел рядом с Чихо, прячась от дождя под эфемерной ветровкой.
Почему на этом месте не оказался Минхо? Почему не смог оказаться?
Только сейчас Минхо начинал чувствовать это. Отчуждение. Оторванность. Он – просто запчасть. Так было всегда, надо было только повнимательней присмотреться…
Когда Онью открыл ему дверь (Джонхен и Ки ушли в гости к MBLAQам, устраивающим пьяный дебош по соседству, и лидер релаксировал дома один), у Минхо уже была температура. Джинки ошарашено смотрел на мокрого, словно долго стоящего под душем в одежде Минхо, потом ни слова не говоря, втащил его во внутрь, на ходу раздел, не заботясь о пачканье любимых, нежно-кремового цвета ковров Ки, вытер и растер полотенцем и утрамбовал в кровать. Минхо не сопротивлялся весь последующий час – пока Онью поил его лекарствами, сбивал температуру, заставлял кушать какие-то бульоны и отвары… Ему было ни хорошо, ни плохо, только мир вдруг стал сухим и очень горячим.
— Дурак, — наконец беззлобно изрек Онью первое за многие часы слово. Он впихнул Минхо еще одну ложку меда и страдальчески потер лоб. – Ну за что мне все это? Бестолочь ты моя, почему не позвонил? Я бы встретил тебя с зонтом…
Минхо уцепился плохо гнущимися пальцами за рукав лидера и прошептал:
— Не уходи, ладно?
Онью тут же подобрел и погладил пальцы Минхо.
— Не уйду, конечно, не волнуйся.
Некоторое время они молчали, потом Минхо прохрипел:
— Я… не хочу больше быть рэппером. Как думаешь, я могу порвать контракт с СМ?
— Что? Порвать контракт? – Онью озабоченно потрогал лоб донсэна, опасаясь, что это – начавшийся бред, но лоб хоть и был горячим, не переваливал через критическую отметку, до лихорадки было еще далеко. – Минхо, что ты такое говоришь? А как же наша группа, что будет с ней без тебя?
— Найдут кого-нибудь… на замену, — еле слышно откликнулся Чхве, закрывая глаза.
— Но нам никого не надо на замену. Кто будет успокаивать Джонхена, когда тот снова разойдется? Кто самоотверженно пожертвует собой и пойдет на шоппинг с Ки? Кто присмотрит за Тэмином? – последняя фраза была сказана с опаской, но Минхо никак не отреагировал. – Кого я буду лечить, когда он снова заболеет? Ты нужен нам, Минхо. И мне, — очень тихо прошептал лидер, поглаживая кончиками пальцев руку Минхо, которую тот так и не убрал с его запястья.
Но Минхо уже ничего не слышал. Напичканный лекарствами, от количества которых болезнь враз офигела, он уже спал.
-
-
28.10.2011 в 21:53Осторожно, стараясь не разбудить лидера, Минхо встал. Тело, не совсем еще пришедшее в себя, опасно пошатнулось, но устояло. Держась за стеночку, Минхо вышел в коридор – сейчас ему было очень важно посмотреть, вернулся ли Тэмин домой.
Вернулся. Он спал на своей кровати. Рядом, разя перегаром, самозабвенно сопел Ки. Минхо не сомневался, что в их с Джонхеном комнате запашок стоит в сотню раз хуже, но проверять почему-то не хотелось.
Он присел на краешек кровати Тэ и посмотрел на него. Спящий мальчик был похож на ангелочка – чему-то улыбался во сне, морщил носик, кудряшки разметались по подушке. После того, как Минхо выкрикнул Тэмину в лицо то, что так долго держал в себе, у него будто гора с плеч свалилась, остались только безучастная глухая боль и легкая обида. Но все равно – все уже позади. Надеется с самого начала было не на что. Этот ангел никогда не будет его…
О чем весьма красноречиво свидетельствовал ярко-красный засос под ключицей, с которой сползла майка, после того, как Тэмин перевернулся во сне. Минхо некоторое время молча созерцал это вопиющее доказательство того, что Тэмина тоже в каком-то смысле лихорадило предыдущим вечером, потом медленно встал и обвел глазами комнату.
Телефон малого обнаружился на тумбочке рядом. Без труда отыскав в телефонной книжке контакт «У Чихо», Минхо набил короткую СМСку: «Надо встретиться. Минхо». Пока он стирал ее из папки исходящих, пришел ответ: «Завтра в шесть у моего дома, где ты уже имел удовольствие побывать. Надеюсь, тебе хватит ума ничего не делать Тэмину.». Минхо вскипел от такого заносчивого ответа, но решил все сказать Чихо завтра, при встрече.
Стерев и эту СМС, он положил телефон на место, последний раз посмотрел на Тэмина и вышел, тихонько затворив за собой дверь.
-
-
28.10.2011 в 21:54— Хен заболел? – тут же вскинулся Тэ. Он валялся на полу – сидеть у него пока плохо получалось. Но он ни о чем не жалел. Стоило только прикрыть глаза – тут же перед глазами вставали картины предыдущего вечера. Руки Чихо, губы Чихо, стоны Чихо, сладкая боль, наслаждение, темнота… А потом – глаза Минхо. Загнанные, уставшие глаза. Тэмин начинал понимать. Понимать, почему хен так вел себя в последние дни. И его тут же обуревало безумное желание спрятаться подальше. Он одновременно боялся и безумно желал встречи с Минхо. Только еще раз поговорить, только разок…
— Ну да, промок вчера под дождем, затемпературил, Онью весь вечер его поил лекарствами, даже нам аспирин не дал, — скорчил гримасу Джонхен. – Ты-то как себя чувствуешь?
— Хорошо… — это было вранье, честней было бы вскочить и завопить «Прекрасно-прекрасно-лучше всееех!». – А где… Минхо-хен?
Джонхен уже открыл рот, но тут в гостиную выскочил Онью, создавая вокруг себя такой шумовой фон, что даже дремлющий Кибом подскочил и заозирался по сторонам, сонно хлопая глазами. Лидер был похож на жертву стиральной машинки – мятая одежда, всклокоченные волосы, отпечаток чего-то на щеке, на чем Джинки, видимо, спал, глаза почти безумные.
— Где Минхо? – он оглядел всех собравшихся. Парни испуганно замерли. – Где Чхве? – громче повторил лидер, в голосе проскальзывали угрожающие нотки.
— Он… ушел, — наконец выдавил Джонхен, непроизвольно вжимаясь в спинку дивана. Ки как-то съежился, стараясь не привлекать к себе внимания.
— Как ушел? Куда? – Ки еле слышно прошептал «Не знаю», а лидер угрожающе наступал в сторону дивана, будто вытягиваясь в росте и все больше нависая над парнями. Тэмин поспешно отполз в сторону – казалось, Онью был готов запросто наступить на него, не заметив. – Дебилы, у вас башка вообще не варит?! Куда вы его в таком состоянии отпустили?!! Вы что, не знаете, какая у него температура вчера была?! У вас вообще что-нибудь почесалось, а?! Джонхен, Ки, он и ваш донсэн, между прочим, хоть бы проявили ну хоть какое-нибудь чувство долга!! Пьянь несчастная, да он же в лихорадке!!! Да ему вставать вообще нельзя было!!
Онью никогда не кричал. Да, он повышал голос, но очень редко. Обычно, если Онью начинал говорить хоть чуть-чуть громче своего обычного мягкого тона, дело начинало попахивать керосином и парни быстро ориентировались и делали все так, чтобы папочка не злился.
Но сейчас Джинки орал. Именно орал – сжимая кулаки, в бешенстве глядя на Блинга и Диву, ибо виновниками сейчас были именно они, Тэмина как-то обошло стороной. Орал очень громко, очень зло и очень… обеспокоенно.
— Он сказал, куда пошел?! – Онью очень низко наклонился к лицу Джонхена, тот с выпученными от испуга глазами помотал головой. – Сказал? – он перевел взгляд на Ки, но ответом ему была та же реакция. Лидер посмотрел на макнэ, тот сглотнул, но поспешно вскочил:
— Я поищу его.
Онью секунду медлил, остывая, потом подлетел к вешалке, натянул куртку и бросил Тэмину его ветровку.
— Давай вместе. И быстрей.
-
-
28.10.2011 в 21:55«Хотел бы я сам знать» — промелькнуло в мозгу у Харизмы, но вслух он сказал совсем другое:
— Я сказал, что если хоть что-нибудь случится с малышом, я тебя достану?
— С Тэмином все в порядке, он в целостности и сохранности вернулся вчера в общагу, я его проводил, — Чихо начинал раздражаться. – Слушай, ну что ты устраиваешь скандал на ровном месте? С Тэмином ничего не случится, я ручаюсь за него…
— Чем вы вчера занимались? – не дослушав его, с угрозой в голосе перебил Минхо.
— Чем-то противозаконным? – не стал юлить Чихо, глядя ему прямо в глаза. – Я не сделаю Тэмину больно. Никогда. Он дорог мне. Вчера все случилось с обоюдного согласия и никакого насилия не было.
Минхо сжал кулаки. Ну конечно.
— Послушай, Минхо, — более миролюбиво продолжил Зико. – Я понимаю твои чувства, но не делай Тэ еще больней? Он переживает за тебя. Ведь ты же… его хен, — с усилием проговорил он. – Он очень хочет помириться с тобой.
— Мы и не ссорились, — прорычал Чхве. Голова кружилась – то ли от температуры, то ли от злости. – Не лезь в наши дела!
— Как можно не лезть в ваши дела, если ты лезешь в наши?! – округлил глаза Чихо. – Минхо, я не хочу ссориться. Пожалуйста, давай не будем создавать проблем.
— Одна большая проблема – это ты, — прошипел Минхо. – Зачем ты вообще пристал к малышу? Он совсем еще ребенок – а ты что с ним сделал?!
— Твой ребенок в постели совсем уже не ребенок, — тоже разозлившись, выпалил Зико. – Он уже давно вырос, так что прекрати…
Договорить он не успел – у Минхо сдали нервы и, сжав кулак, он заехал Чихо в челюсть со всего размаху. Его удар сопроводило глухое ворчание грома – сегодня опять шел дождь. Чихо упал, но тут же вскочил — светло-бежевая майка стало грязно-серой от воды, на подбородке огромное покраснение, быстро превращающееся в синяк. Подскочив к Минхо в мгновение ока одним длинным прыжком, он тоже ударил его, но не со злостью, а с каким-то инстинктивным желанием дать отпор.
Харизма почувствовал, как губы начинает жечь огнем, как что-то теплое и соленое забивает рот, как пол уходит вниз и он прикладывается затылком об асфальт.
— Бля, ну ты этого хотел?! – заорал Зико. – Минхо, я не хочу калечить тебя и калечиться самому, подумай ты о Тэмине!
Минхо, оперевшись на локти, попытался встать, но голова опять закружилась, руки подломились, он снова упал. По спине и голове барабанил дождь. Чья-то рука на плече. Тепло…
— Минхо, — голос Чихо совсем рядом. Ненавистного Чихо. – Вставай и давай разойдемся. Не будем делать друг другу больно.
Минхо резко перевернулся, схватил Чихо за грудки и повалил в лужу, больно ударив лбом об асфальт. Оседлав его, он уже занес руку для удара – в голове плескалась только ярость и жгучая ненависть к человеку, который разрушил у него в жизни самое важное – надежду, любовь, счастье…
Вот сейчас расквасить это лицо. Пусть ощущает такую же боль, с которой живет Минхо. Пусть мучается сам.
Чихо не пытался скинуть его – только беспомощно выставил руки, будто пытаясь поймать кулаки Чхве. Улыбка Китти на его футболке из-за грязи и смятости была похожа на оскал.
Минхо уже почти ударил его, когда откуда-то сбоку раздался крик подбитой птицы. Чихо и Минхо развернулись на звук – к ним бежали Тэмин и Онью. Оба были мокрые и грязные – их явно не раз облила машина, обдало брызгами из луж, куда они с размаху влетали, челки прилипли ко лбам.
— Прекратите! – снова закричал Тэмин. Он плакал, это было видно даже сквозь дождь.
Минхо нехотя слез с Чихо и откатился в сторону, ощущая спиной мокрый асфальт. Прикрыв глаза, он весь растворился в прохладе капель, холодящих разбитые губы, горящий лоб, бешено стучащее сердце. Лежать бы и лежать в ледяной воде, не думая ни о чем…
Ему не дали. Теплые руки рывком подняли его и прижали – грязного, холодного, в крови – к себе. Онью яростно вцепляется пальцами в его спину и еле слышно бормочет:
— Ты дурак или как? Ты совсем не соображаешь, да?
Минхо захотел что-то ответить, но вместо этого тоже обнял Джинки. Такого доброго, такого взрослого и вечно заботящегося о нем.
— Я себе места не нахожу из-за тебя, а ты еще и подраться решил? С температурой? Очень чесалось шило в пятой точке и кулаки? Сказал бы – я бы тебя и так пару раз бы ударил. Одолжил бы у Дивы его Тефальскую сковородку и с размаху – чпок! – не смотря на то, что голос у Онью дрожал, Минхо улыбнулся. Вечно шутит…
— Прости меня. Я осел, ты же знаешь.
— Знаю, от этого мне не легче, — Онью отстранился и посмотрел на Чихо. Тот стоял, поддерживаемым Тэмином и хмуро смотрел в асфальт перед собой.
— Привет, хен, — он посмотрел на Джинки. – Жаль, что наша новая встреча произошла в таких обстоятельствах.
— Чихо, — кивнул Онью и поднялся, помогая встать Минхо. – Ты все такой же. Так, не хотите ли рассказать, из-за чего вы мутузите друг друга, как две девчонки-рестлера на конкурсе грязных маек?
Минхо насупился, отвернувшись, Чихо тоже замялся, но тут Тэмин снова заревел:
— Это все из-за меня, я виноват!
Чихо тут же прижал его к себе, поглаживая по спине и кидая в спину Минхо взгляды а-ля «Ну я же говорил!». Онью удивленно переводил взгляд с одного на другого, осмысливая сложившуюся ситуацию, потом вздохнул:
— Мексиканский сериал, ей богу. Вас записывать и на телевиденье. Ну, или неплохой дамский роман получится – заменим Тэмина на девочку и продаваться будет… СМ и не снился такой заработок.
Минхо против воли снова усмехнулся, Чихо улыбнулся шире, а Тэ перестал плакать. Первое напряжение спало, но не ушло. Замолчали.
— Это… Зайдемте ко мне? – Чихо, решивший разрядить обстановку, осторожно глянул на Чхве. – Вам сейчас домой в таком виде идти…
— Ничего, я дойду, — Минхо, нахмурившись, кинул взгляд на Тэ, потом развернулся и, не сказав ни слова, быстро пошел прочь, не оглядываясь.
— Минхо! Минхо!! – Онью хлопнул себя по лбу и прошипел. – Я его убью когда-нибудь, поганца.
Потом он обернулся к стоящим рядом Чихо и Тэ, смерил их оценивающим взглядом, заставив макнэ покраснеть, и сказал:
— Мелочь, чтоб дома к десяти был. Чихо, головой отвечаешь.
Тэмин просиял:
— Спасибо, хен! – но тут же сник. – А Минхо-хен… Он… Я…
— С ним все будет хорошо, обещаю поговорить с ним. Сейчас тебе лучше побыть с Зико, — Онью ласково взъерошил младшему волосы, улыбнулся Чихо и бросился догонять Минхо.
Зико и Тэ остались стоять под козырьком подъезда.
— Минхо и сам еще такой ребенок… Ничего вокруг себя не видит, — наконец пробормотал Чихо, улыбаясь. Тэмин непонимающе воззрился на него, и тот спросил. – А ты что, не заметил?
— Не заметил чего, хен? – Тэ хлопнул глазами.
Чихо усмехнулся. Наклонившись к лицу мальчика, он медленно обвел кончиком языка его губы и прошептал:
— Да, хотя, неважно… Не стоит нам лезть в их дела. Пойдем-ка в квартиру, тебе надо переодеться.
-
-
28.10.2011 в 21:56— Уже… — вяло пробормотал Харизма, чувствуя, как тело варится в кипятке, но все равно очень холодно.
— Что?! – Онью тут же потрогал его лоб, потом схватил за руку и потащил волоком. – Тогда чего ты тормозишь, быстрей ногами переставляй!!
Минхо слабо помнил, как они дошли до звездной общаги, он смутно помнил опасающиеся лица Джонхена и Ки, выглядывающих из-за косяка кухонной арки, он почти не помнил, как Онью силком запихивал его в душ и мыл, как маленького, он совсем чуть-чуть вспоминал неприятные ощущение щипания и чесотки и в тех разбитых местах, которые Онью ему обрабатывал. Он послушно глотал таблетку за таблеткой, какие-то растворы, дышал в ингалятор, подставлял грудь и спину под мазь.
Только к вечеру пелена, наконец, спала, и сознание прояснилось. Приоткрыв глаза, Минхо тут же наткнулся взглядом на Онью. Тот спал, сидя на полу и откинувшись головой на стену. На стуле, на котором он раньше сидел рядом с кроватью, все сплошь было заставлено лекарствами, водичкой, медом… и да, любимым печеньем Минхо. Таким, маленьким, с шоколадными капельками.
Стоило ему пошевелиться и сесть, Онью тут же проснулся. Сначала он сонно хлопал глазами, еще толком не придя в себя, потом тут же подскочил к Минхо.
— Тебе плохо? Что-нибудь болит?
— Хен, хен, — Минхо улыбнулся. – Я в порядке, иди спать. Совсем необязательно сидеть со мной.
Онью, трогающий его лоб, хмуро воззрился на него, но придраться было не к чему – температура спала.
— Иди спать, ага, конечно, — наконец проворчал он. – Занял мою кровать и предлагает мне спать. Заботливый ты мой.
Минхо ошарашено огляделся. Только сейчас он осознал, что лежит на кровати в комнате, которая когда-то давно была гостевой. Иногда тут останавливались менеджеры, если им надо было переночевать, но спали они на матрасах на полу. Откуда взялась кровать?
— Парни перетащили. Причем давно, — ответил на не озвученный вопрос Джинки. – Надоело мне с ними жить. Я лидер, не солидно, — он рассмеялся. – Так что у меня теперь своя собственная комната.
Минхо опустил глаза. Ну точно. Он уже столько раз засыпал здесь, именно на этой кровати. И конечно же он ничего не помнит – он был слишком занят Тэмином, Чихо и всей этой дурацкой ситуацией.
Теперь понятно, почему Онью не высыпался. Ему было негде спать.
Минхо взглянул на Онью – тот стоял, отчаянно борясь со сном, его глаза слипались. Минхо вытянул руки, обхватил талию лидера и притянул к себе. Джинки непонимающе уставился на него, внезапно оказавшись на его коленках.
— Вдвоем поместимся, — хрипло прошептал Минхо, укладываясь назад и продолжая прижимать к себе Онью.
Сейчас он стал понимать. Онью всегда был такой добрый к нему… Слишком добрый.
Он не шевелился рядом.
— Хен, — позвал его Минхо.
— Что такое? – встрепенулся Джинки, заглянув ему в лицо и улыбаясь. Но теперь Минхо видел то, что раньше совсем не замечал.
— Хен, я никогда в жизни не целовался.
— Почему? – растерялся лидер от такого признания.
— Единственная девчонка, которая была у меня в старшей школе, встречалась со мной не дольше двух недель. Потому что я забывал про свидания. Они были назначены на то же время, что и баскетбольные матчи. Конечно, она бросила меня. Я ничего не замечал вокруг себя. И продолжаю не замечать… — Минхо говорил, намеренно понижая голос, так что Онью приходилось наклоняться все ниже, чтобы хоть что-нибудь разобрать. Он был так близко, такой добрый, нежный и заботливый. Его хен.
— Наверно, ты просто не любил ее? – Джинки хотел отстраниться, но Минхо не дал, обхватив его плечи. В глазах Онью промелькнула недоверчивая затаенная радость.
— Наверно, так, — он помолчал, задумчиво глядя на такие близкие губы Онью. Они такие красивые. Они совсем не похожи на Тэминовы, но они такие красивые… Особенно когда он улыбается. Как сейчас. – Хен, а целоваться – это приятно?
— Наверно, да, — он смущенно рассмеялся. – У меня было не так много опыта. Просто как-то не складывалось. Не было нужных людей и правильного времени.
Когда он смеется, все вокруг Онью расцветает. Он всегда умел это. Умел вселить радость смехом. Силу – ободряющей улыбкой. Умел остановить одним взглядом. И глаза у него глубокие-глубокие.
И всегда смотрят на Минхо.
А Минхо ничего не замечал и вот сейчас… Не ищет ли он себе замену? Не делает ли он то же самое, что когда-то сделали с ним? Минхо не хотел ошибаться сейчас. Если он скажет то, что вертится на языке – пути назад не будет. Не использует? В глубине души, там ответ. Не ищет замены?..
— Хен, — Минхо почти шептал, чуть надавив на плечи Онью и привлекая его к себе еще ближе, так, чтобы между их лицами остались какие-то несколько миллиметров. – Научи меня целоваться?
— Внезапная просьба. Не знаю как и реаги… — договорить Онью не успел – Минхо резко дернулся вперед и смял его губы в поцелуе.
Он замер на секунду не зная, как среагирует Джинки, но тот ответил – в противовес яростному, агрессивному началу он был почти по-воздушному нежен. Его руки как-то оказались по обе стороны от лежащего Минхо, он зарылся пальцами в отросшие волосы Харизмы и углубил поцелуй, невесомо водя своим языком по его языку и небу.
Все закончилось как-то тихо, будто ручеек измельчал и перестал течь. Онью отстранился и грустно заглянул в глаза Минхо:
— Ты же любишь Тэ.
Минхо задумался. Где-то внутри точно есть ответ.
— Это была страсть. Желание? Одержимость? Он нравился мне? Да, тогда мне казалось, что это любовь, но сейчас я не могу найти ее в себе, — он приподнялся на локтях и сел, заставив Онью уютно устроиться на его коленках. – Может, я перепутал чувство заботы и чувство любви? Решил, раз он так важен мне – значит, я его люблю? Желание защищать, охранять, желание видеть его счастье – это любовь? – Минхо улыбнулся. – Он всегда был и будет для меня младшим братиком. Да, я ревновал, узнав, что у Тэ кто-то есть, но это была ревность лучших друзей, когда в их компанию влезает третий – так же и тут. Я привык, что он только на меня смотрит восторженно, что за любой помощью бежит ко мне, что я для него – стена от внешнего, злого мира. А теперь у него есть кто-то другой, который будет так же рьяно оберегать его, и я ему уже не нужен.
Он перевел дыхание и повесил голову. Онью молчал, давая ему возможность выговориться. Минхо благодарно улыбнулся и грустно пробормотал:
-
-
28.10.2011 в 21:56Онью робко поднял руку и погладил его по щеке:
— Они все поймут. Скажи Тэмину то, что сказал мне. Он простит тебя. Он сам волнуется. – а в его глазах читалось «А не забываешься ли ты сейчас мной?».
Минхо обнял его и приблизился к лицу, глядя прямо в темные, глубокие глаза. Онью не пытался отстраниться, только очень внимательно смотрел в ответ. Его рука продолжала поглаживать щеку и шею Харизмы, словно живя своей жизнью.
— Я вдруг понимаю, что так мало знаю тебя. Ты грызешь волосы, когда волнуешься. Ты ненавидишь куриные салаты, хотя все уверены, что ты любишь любую куриную еду. Ты никогда не моешь волосы чужим шампунем – только своим. У тебя есть плюшевый енот, маленький, в любые путешествия ты берешь его с собой и спишь в самолете, зажав его в руке, — глаза Онью постепенно расширялись – он был уверен, что эта его сторона жизни остается его личной. – Ты на ночь мажешь руки кремом. Ты потрясающе готовишь, не хуже Ки. Ты любишь кататься на велосипеде по набережной – раньше ты часто вставал с утра, чтобы прокатиться. И ты… мой хен. А я – неблагодарный донсэн. – Минхо вздохнул, опустив глаза, но Онью поддел его подбородок своими пальцами и заставил снова поднять голову.
— Зато ты мой донсэн, — с улыбкой прошептал Онью, наклоняясь ближе и нежно водя кончиком носа по его губам. Харизма улыбнулся, чувствуя, как оттаивает внутри накопившийся лед.
Конечно, некоторое время он еще будет злиться, может, ревновать, может, станет холодней к Тэмину, чем был. Но он очень постарается вернуть прежние отношения, заслужить прощение, стать снова тем хеном, за которым хочется спрятаться. Онью поможет. Поддержит. Онью добрый. И Онью любит его, любит так, как еще никто не любил.
И Минхо понимает, что это теплое, греющее чувство, стекающее сладким привкусом и растворяющееся в каждой клеточке, наполняющее невыразимым счастьем – это, наверное, то же самое, что чувствует сейчас Онью. Наверное, так хорошо бывает только когда на тебя смотрят чьи-то такие же добрые, улыбчивые глаза. И ты сам улыбаешься в ответ, потому что вдруг понимаешь, что хочется прижать это теплое тело поближе, чтобы чувствовать счастливый стук сердца и понимать, что и твое сердце бьется в унисон с этим. Что вы так близко, что никто вас не оторвет друг от друга – ни сейчас, никогда. Что теперь не только ты будешь заботиться – о тебе будут заботиться.
— Хен, а можно влюбиться в человека за несколько мгновений и только спустя какое-то время это осознать? – прошептал Минхо, заглядывая в глаза лидера и теснее прижимая его к себе. Тот откинул голову, закрывая глаза, и Минхо тут же невесомо провел губами по его запрокинутой шее, пьянея от вкуса его кожи и запаха, понимая, что хочется обладать им, подчинятся ему и никогда не отпускать.
— Можно влюбиться в человека в первое мгновение, когда менеджеры ставят вас друг перед другом и велят знакомиться, потому что вы теперь в одной группе и ближайшие пять лет проведете вместе, — хрипло отвечает Джинки. Он пытается вырваться из затягивающего омута страсти, которая еще лениво течет вокруг, будто накаляясь, набухая и готовясь обрушиться стремительным, безумным водоворотом; но руки Минхо, губы Минхо, дыхание Минхо тянут его ко дну еще быстрей. – Можно влюбиться в него и любить его не смотря ни на что, как бы тяжело, обидно или больно порою не было бы. Влюбиться и любить до этого дня, — он посмотрел на Минхо. Его глаза блестели в темноте – солнце давно село и в квартире было тихо. Становилось душно, Чхве приоткрыл губы, втянув вдруг ставший раскаленным воздух.
— А после какого дня можно перестать любить? После этого? – Минхо медленно наклонился назад, продолжая обнимать Джинки за талию. Простыни приятно холодили кожу, на секунду Минхо показалось, что они проваливаются туда, вниз, что они тонут…
— Ни после этого, ни после сотен тысяч последующих дней я не смогу тебя разлюбить, — прошептал Онью, улыбаясь – немножко грустно, немножко отстраненно, но так по-родному. – Ты въелся мне под кожу, Минхо, и как бы по-дурацки слащаво это не звучало, но я ощущаю это именно так. Ты во мне, тебя просто не выскрести оттуда. Куда бы я ни шел, что бы я ни делал, краем мысли я всегда думаю о тебе, где ты, как ты, что с тобой. Ты знаешь, что я чуть с ума не сошел, когда нам позвонили и сказали, что ты повредил ногу на Dream Team’е? Что это порванные связки? Ты знаешь, сколько раз я соврал на записи Muzit’а? Ты знаешь, сколько я успокоительного выпил в те дни, пока ты валялся в реанимационной после операции? Мой бестолковый, помешанный на спорте донсэн. Когда же ты станешь осторожней и перестанешь сворачивать себе шею?
Минхо улыбнулся Онью. Он никогда не прекратит вбивать в его голову, что ему стоит быть поосторожней, не сажать себе здоровье. Что нужно прекратить так загоняться в спортзале. Будет ворчать на него и заставлять лежать пять минут с прохладным полотенцем на голове. Но теперь Минхо это не будет раздражать, как порою бывало. Потому что теперь он видит в глазах Онью то, чего раньше не видел.
— Если бы ты был девушкой, то у тебя были бы длинные волосы. Вот до сюда, — Минхо провел рукой по его пояснице. – Чуть-чуть волнистые, без челки. Ты бы носил платья и босоножки, а в дождь я мог бы давать тебе свою куртку. – Он заметил, как заметно Онью расстроился после этих слов, ожидая подвоха, что Минхо, мол, не может себя заставить полюбить парня. Но Минхо не просто смог, он уже, кажется, это сделал. – Но я так не хочу, чтобы ты был девушкой. Хен, у тебя самая прекрасная улыбка на свете. И глаза, — он провел большим пальцем по его губам, не отрываясь глядя в быстро теплеющие, наполняющиеся радостью глаза Джинки. – Самые добрые глаза…
Онью наклонился и снова прижался своими губами к его. Минхо закрыл глаза, впитывая его вкус и обнимая так, что, наверно, Онью будет завтра жаловаться на боль ребрах и на кое-чьи руки, похожие на тиски. Но он просто не мог не обнимать его слабее – хотелось, чтобы каждый миллиметр тела лидера сливался с его, чтобы они хотя бы на несколько мгновений стали одним целым. Вокруг витал запах эвкалипта, которым Онью натирал его грудь, запах печенья с шоколадом, ставший одурительно громким, запах волос Онью, который забил каждую пору на теле Минхо. Поцелуй из нежного перерос в страстный, Минхо прикусывал его губы и кончик языка, втягивал его глубже, посасывал и все никак не мог отпустить, хотя от недостатка воздуха начинала немножко кружиться голова. Тогда приходилось отрываться, секунду переводить дыхание и снова бросаться вперед – как в схватку, не открывая глаз, руками изучая податливое тело, лежащее на твоем, везде, куда только можно дотянуться.
После нескольких минут исступленных поцелуев, Минхо понял, что невинными ласками дело сегодня не обойдется, ведь лидер такой обжигающе горячий, так нежно отвечает на любое его движение, так хочется его касаться, а где-то в душе еще лежат плохие воспоминания, которые колются, как лед и которые можно растопить только страстью. Его страстью. Он потянул за край его футболки, Онью поднял руки, позволяя ее снять, но потом ворчливо прошипел, портя романтичность момента:
— У тебя температура, балда! Я ее еле сбил, а ты опять нагнать ее хочешь?
Минхо перевернулся, подмяв под себя лидера, и легко прикусил кожу на шее, возвращая в нужное настроение, а руками расстегивая ширинку на джинсах Онью.
— Но ведь не только мне будет жарко, — прошептал он, облизывая его ухо и откровенно наслаждаясь слабыми, но такими чувственными стонами.
-
-
28.10.2011 в 21:57— Я… Да нет, все в порядке, — Тэ зарылся носом в плечо Зико и прикрыл глаза. Помолчав, он все-таки признался. – Я волнуюсь за Минхо-хена.
Чихо приподнялся на локтях и посмотрел на Тэмина. Его подбородок украшал довольно объемный синяк, на лбу кожа была ободрана. Он сокрушался перед зеркалом ровно две минуты, а потом плюнул, философски отметив, что до дебюта точно заживет, а стилисты на то и стилисты, чтобы замазывать дефекты.
— Малыш, — Чихо ласково погладил его по голове. – С Чхве все будет в порядке. С ним Онью. Он ему не даст натворить глупостей.
— Он не будет его слушать, — отчаянно прошептал мальчик, прекрасно зная временами взрывной характер хена.
— Наоборот, только к нему он и прислушается, — Зико пощекотал его под подбородком и улыбнулся. – Малыш, иногда люди прозревают. Это как каждый день ходить по одному и тому же маршруту, и вдруг остановиться и сказать: «Ух ты, да тут так красиво!». Так и Минхо. Он поймет, где настоящая красота, дай ему время.
— С Минхо так нечестно поступили, — обиженно пробормотал макнэ.
— Как это – нечестно? – сразу поняв, что Тэ имеет ввиду СМ, Чихо вздохнул. – Тэминни, его контракт безукоризнен. Любовь его фанатов зашкаливает. У него есть зарплата, есть работа, у него есть самоотдача, творческий рост, но самое главное – у него есть вы. Большая сверкающая семья. Вы такие разные, но так органично подошли друг к другу – как мозаика. Ты ведь любишь хенов?
Тэ задумался. Конечно, он любит хенов. Джонхена, который всегда дает ему ноутбук и показывает сайты, где списать домашку, который учит его петь и терпит его промахи в вокале. Ки, который всегда готовит что-нибудь вкусненькое, капризничает и терпеть не может Хичоля, во всем с ним соревнуясь. Онью, доброго лидера, демократичного почти во всех вопросах и внимательного к своим подопечным. И Минхо, который всегда присматривает за ним, защищает его, помогает ему… Они и вправду семья.
Он кивнул.
— Вот видишь. И Минхо это знает. Дай ему время побыть одному, разобраться в себе. Вы сможете поговорить, но не сейчас. Сейчас тебе и ему надо остыть, — Чихо замолчал, наблюдая за реакцией Тэмина. Поняв, что мальчик успокоился, он тут же добавил капризным тоном. – Сейчас я хочу побыть с тобой и получить положенную мне долю внимания.
Тэмин рассмеялся и обнял его. И тут же ощутил его горячее дыхание на своей шее.
— Я так люблю твой запах… — глухо прошептал Зико, еще сильнее прижимаясь к его коже. Он помолчал, будто решаясь на что-то, а потом взволнованно затараторил, постепенно переходя на шепот. – Тэминни, когда я в первый раз увидел тебя в Академии, мельком, на тренировке, я подумал – менеджеры хотят добавить к нам этого паренька? А что в нем такого? Все остальные, стоящие рядом ребята думали так же. А потом ты повернулся к нам лицом; конечно, ты не знал, что за зеркальным стеклом стоим менеджеры и мы, поэтому ты улыбался, открыто и совсем не смущенно, как мог бы. Сердце тогда пропустило несколько ударов, уж прости за излишнюю слюнявость такого признания. Но ты начал танцевать… Боже, Тэ, ты даже не представляешь, как долго я тогда ходил зомбированный твоими легкими, парящими движениями. Я так хотел познакомиться с тобой, узнать поближе, спросить, что за тайна в тебе, как ты так очаровываешь? Но меня уволили. Знаешь, львиная доля бешенства тогда была именно из-за тебя. Я не смог стать твоим хеном, как хотел. А я так хотел…
Тэмин с замиранием сердца слушал это признание. Чихо никогда ему ничего не говорил, ничем не намекал на взаимность его чувств, и Тэмин мельком думал, что, может, его используют? Но признаваться в этом себе так не хотелось, не хотелось терпеть разочарование и обиду, поэтому Тэмин гнал от себя эти мысли и забывался в его руках, но сейчас…
— Тэминни, я не мог спокойно смотреть видео вашего дебюта и выступлений, начинало чуть ли не колотить. Я даже пошел на ваш первый концерт, ты же не знал, правда? Я слушал тогда твой голос и думал, как ты прекрасно будешь петь через пару лет, какие-нибудь медленные, бьющие в душу баллады. Так и случилось. Ты рос, взрослел, менялся, но я не мог избавиться от мысли, что иногда вижу того тебя, еще маленького, еще худого, как палка. Такого стройного и гибкого, с копной черных волос. И снова поселялась безумная злость, что я не могу быть рядом, не могу помогать и закрывать от всего злого и нечестного, что могло бы пристать к тебе. Что вместо меня он – твой фансервис, твой лучший друг, тот, рядом с кем ты всегда стоишь на всех передачах, кому улыбаешься. Что ты не знаешь меня. Так хотелось заявиться к вам домой, якобы с дружеским визитом, и познакомиться с тобой, рассказать тебе все, послушать твой голос вживую, а не на записи, увидеть твою улыбку не на видео… Но меньше всего я хотел рушить тебе жизнь и поселять ненужную тревогу. Я догадывался, что менеджеры ничего тебе не сказали, уберегли, так сказать. И я снова отступал, думая, что, значит, так и надо, что я никогда не добегу до тебя, не смогу узнать тебя ближе. Но все изменилось, когда я узнал про те песни. О, Тэмин, ты даже представить себе не можешь, каким счастливым я несся туда, где меня ждали скандалы, разборки и угрозы. Ведь там был ты. Я надеялся, что смогу повидать тебя там, встретить случайно, завязать беседу… Я нудил и тянул, я достал твоих менеджеров ненужным нытьем и руганью, хотя мог все решить гораздо быстрей. Я выставлял себя капризной сучкой, потому что то, зачем я сюда пришел, все никак не появлялось на горизонте. Когда я уже почти готов был сдаться, даже подписал пару договоров, ты, как кусок метеорита влетел в меня на входе. Я сначала даже не понял, кто, что и где – я был слишком зол, что Фортуна плюнула на меня и никак не дает нам встретиться. А когда понял, кто сидит передо мной и хлопает своими большими глазами… Сердце опять забыло биться. – Он замолчал, переводя дыхание. На лбу у него даже выступили капельки пота, Тэ понял, как трудно ему говорить то, что он давно хотел сказать, и как он волнуется. Макнэ обнял его крепче, словно предлагая продолжать, и Зико благодарно прижался к нему. – Признаться, я следил за тобой. Извини. Но мне так нужно было поговорить с тобой еще раз. Ты тогда не врезался в меня, просто я шагнул из-за поворота в самый последний момент. Я тогда не смог сдержаться, сказал лишнего… Но как я был счастлив, когда ты попросил мой номер телефона! Все последующие дни я жил от встречи до встречи с тобой. Ты – как маленькое солнышко, освещаешь все вокруг, греешь меня, но такой далекий. Маленький лучик улыбчивого солнца… Я был по-настоящему счастлив в эти дни, но я так страшился признания, я так не хотел оттолкнуть тебя. Я боялся, что ты отвернешься и я больше вообще не смогу тебя видеть… Но, как бы странно это не было, помог Минхо. Как Судьба все-таки иногда оригинально шутит, а? Из-за ссоры и разборок с ним, я узнал то, от чего захотелось петь. Как бы отвратительно это ни звучало, но да, я был рад твоей ссоре с ним, ведь я всегда думал, что между вами есть что-то, ты только о нем и говорил. Хотя, это позволяло надеется, что ты не испугаешься однополых отношений… Но, Тэмин, — макнэ повернулся к нему и заглянул в его глаза. Теперь они оба лежали боком, руки Тэмина обвивали шею Чихо, тот одной рукой поглаживал его талию, а второй незаметно комкал край простыни, волнуясь. – Ты сказал, что любишь меня. Ты провел со мной ночь. Ты сделал меня самым счастливым человеком, правда… Я все сделаю, чтобы тебя обошли стороной беды, чтобы никто тебя не трогал. Чтобы ты улыбался. Мне важнее всего твоя улыбка – черт с ними, с контрактами, студиями, группами, песнями, людьми вокруг, которые будут тыкать пальцем, если узнают. Черт со всеми. Только улыбайся мне. Потому что я… люблю тебя. Безумно.
«Хочется быть рядом, всегда-всегда, видеть его улыбку, его счастье, ощущать его запах. Этот человек заменяет тебе солнце, ты улыбаешься, лишь завидев его, он самое настоящее сокровище для твоего сердца. Ты делаешь все, чтобы он был рад…»
— Хен… — певуче выдохнул Тэмин и обнял его еще крепче, слушая взволнованный стук сердца Зико. – Мой хен.
— Мой донсэн, — по одной только интонации Тэмин понял, что Чихо улыбается. – Только мой, никто больше не отберет.
Они так и уснули в обнимку.
Ближе к трем ночи Зико растолкал его и заставил надеть куртку и ботинки, потом чуть ли не на руках спустил вниз, поймал ночное такси и повез в общагу. В машине Тэ снова уснул и проснулся только у дверей квартиры – все это время Зико нес его.
Поцеловав его напоследок в нос, Зико поспешил назад, высыпаться перед работой, а Тэ осторожно открыл дверь и, стараясь не шуметь, прошел в гостиную.
В душе бились два чувства – дикая радость от признания Чихо и не менее дикий страх нависающего разговора с Минхо. Тэ так много нужно было сказать, и, одновременно, он так боялся этого…
А еще он боялся кары со стороны папочки, который завещал быть дома в десять. Тэмин ощущал себя Джульеттой, загулявшей с Ромео и теперь боящейся показаться на глаза отцу семейства. В комнате Джинки были слышны какие-то возня и шум, но из-за плотно закрытой двери понять ничего нельзя было, так что Тэ отложил процесс признания на более подходящее время, решив, что негоже отвлекать лидера от каких-то важных дел, заставивших его так надолго задержаться в состоянии бодрствования, и поспешил к себе в комнату.
С тяжелыми мыслями по поводу Минхо он дошел до комнаты, стараясь не будить Ки, разделся и нырнул под одеяло. Сон долго не шел.
-
-
28.10.2011 в 21:57Минхо и Тэмин стояли в репетиционной комнате; Онью, Джонхен и Ки ушли за водичкой, оставив их наедине. То есть, как ушли – Онью пошел и потащил с собой сопротивляющихся согруппников, в памяти которых еще были живы воспоминания о том, как лидер был готов убить их одним взглядом. Это был явственный намек и даже приказ начальства выяснить отношения, о чем весьма красноречиво свидетельствовал взгляд Джинки, брошенный напоследок на двух остающихся донсэнов. Они молчали все утро, кидая друг на друга взволнованные взгляды и никак не решаясь подойти. Онью, видимо, надоело это терпеть и он решил дать ощутимый пинок под зад их решимости. Но это было правильно.
Потому что молчать и дальше было невозможно.
— Хен…
— Тэмин…
Снова замолчали, растеряно глядя друг на друга. Наручные часы Джонхена, небрежно брошенные им на рюкзак, почему-то стали отмерять секунды оглушительно громко. Минхо почувствовал, что сердце колотится так, что готово выпрыгнуть из груди. И вдруг тишину, давящую со всех сторон невыносимой тяжестью, прорезал смех. Смеялся Тэмин – немножко напряженно, чуть более громко, чем стоило бы, но все же смеялся. Минхо судорожно выдохнул, сведенные судорогой мышцы немного отпустило, стало легче.
Опять тишина. Но уже не та, что была, теплее.
— Прости, — снова в один голос и снова смех. Минхо почувствовал облегчение – в этом было что-то от тех отношений, какие были между ними до того, как все полетело кубарем.
— Нет, молчи! – Минхо замахал руками, увидев, что Тэмин уже открывает рот, чтобы начать. – Не смей ничего говорить, я первый. Тэ… Я, конечно, тот еще козел, но прости меня? Я больше не буду разводить сырость и скандалы. Все встало на места, правда. Прости меня за все, что я успел натворить… пожалуйста. Давай снова… будем самым желаемым фансервисом и не разлей вода?
У Минхо даже ладони вспотели, настолько сложно было давить из себя все это. Он хотел все объяснить, действительно сказать то, что ему посоветовал сказать Онью, но так и не смог. И теперь пытался хоть как-то продолжить, оправдаться, но все не мог, слова застряли где-то…
Но Тэмину этого было не надо. Он и так все понял. Его темно-карие глаза потеплели.
— Хееен! – он растопырил руки и, словно после долгой разлуки, повис на Минхо. – Хеен, я так рад! Я тоже виноват, прости, я тоже по-дурацки себя вел, из-за меня ты заболел, из-за меня разбил губу, валялся с температурой, я очень хочу все исправить, давай снова…
— Прекрати тараторить, ради бога, — просипел Харизма, пытаясь отцепить от себя на редкость ловкие ручонки. – Малыш, ты меня… задушишь, кхе-кхе…
— Хен? – глаза у Тэмина наполнились ужасом, он поспешно отстранился и с испугом воззрился на корчащегося Минхо. – Хен, тебе плохо?! Погоди, я сейчас позову…
Минхо не выдержал этой наивности и прыснул. И тут же словил несильный, но чувствительный тумак от макнэ.
— Дурак, я же поверил! – обиженно воскликнул младшенький, надувая губы. Минхо, как не старался сдержаться, засмеялся сильней – поразительная способность Тэмина оставаться ребенком в почти двадцать всегда его умиляла и забавляла.
Тэмин долго кукситься не стал и тоже улыбнулся.
— Ура, кажется, айсберг растаял и снова наступили тропики, — возвестил лидер, вталкивая в дверь комнаты Ки и Джонхена и закрывая ее за спиной. – Ребятки, мир-май установлен?
Тэмин радостно закивал головой, а Минхо улыбнулся своим мыслям. Да, теперь айсберг в его душе растаял окончательно. Остается только надеяться, что он не сильно задел Тэмина и испортил ему жизнь.
Хотя, судя по тому, как он шпыняет Джонхена, который никак не может повторить связку, у Тэмина в жизни все цветет и плодоносит. Что ж, оно и к лучшему.
Минхо ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся. Стоящий сзади Онью одобрительно подмигнул ему и одними губами прошептал «Молодец». Минхо усмехнулся в ответ – поощрение от папочки… Или не совсем папочки? Чувство к Онью было странным, еще не до конца понятым, но слишком сладким и теплым, чтобы портить его анализами и самокопанием. Не надо, лучше просто купаться в нем и ощущать, что и у тебя в жизни все зацветает.
Он встал на свое место и стал повторять за Тэмином движения, которые малой показывал под счет, впервые за долгое время не погружаясь в тревожные мысли и не ошибаясь.
…В небольшую щелку между фанерами, которыми было закрыто окно репетиционной, пробился лучик солнца. Тучи наконец-то разошлись, так и не пролившись на землю ставшим почти что регулярным дождем.
В просвете показалось бескрайнее, голубое весеннее небо.
Конец.